чувства.
Правда, последнюю фразу я сразу же предпочла забыть.
Но если я подтвержу слова Фарлея – то тем самым неминуемо обижу Ричарда. И обижу сильно. Как же поступить?
Неполную минуту я сомневалась, глядя то на блондина со словно приклеенной к губам улыбкой, то на напряженного Ричарда.
– Прости, Ричард, – наконец, чуть слышно проговорила я. – Но ты что-то путаешь.
Ричард аж вскинулся от неожиданности. Замер, устремив на меня совершенно дикий неподвижный взгляд.
О, никогда в жизни мне не было настолько стыдно, как сейчас. Но я просто не могла поступить иначе. В конце концов речь идет о моей свободе!
– Фарлей Икстон всегда вел по отношению ко мне с максимально возможной вежливостью, – произнесла я, не осмеливаясь на откровенную ложь и говоря как можно обтекаемо. – Он истинный профессионал своего дела. И не позволяет в работе никаких личных чувств.
Ричард побледнел от моих слов. Подался вперед, неотрывно глядя на меня.
– Прости, – почти беззвучно прошептала я. – Прости, Ричард…
Мое сердце в этот момент разрывалось на тысячу кровоточащих кусочков. Я так не хотела обижать Ричарда! Но не видела иного пути для спасения.
– Я все-таки хотел бы уточнить, – непрошенно влез Огюст. – Итак, Агата Веррий не подозреваемая?
– Нет, – почти не разжимая губ, обронил Фарлей. – Я уже сказал это. Она важный свидетель. – Покосился на меня и добавил: – И, повторяю, как любому важному свидетелю, ей будет предоставлена персональная охрана.
Я изумленно приоткрыла рот.
Охрана? Мне? К тому же персональная? Ох, даже не знаю, как на это реагировать.
– Но вы понимаете, что если Агате Веррий будет предъявлено обвинение, то…
Огюст не успел завершить фразу. Его прервал Фарлей. Он криво ухмыльнулся и сказал:
– Лично я не сомневаюсь в невиновности Агаты Веррий. А вы?
Огюст смутился. Поправил очки на переносице и растерянно покосился на Ричарда.
– Отпустите ее, – глухо проговорил тот. – Агата…
– Агата – свидетель, – непреклонно отрезал Фарлей. – И она под охраной закона.
– То есть?.. – Ричард растерянно обернулся к Огюсту.
– То есть, Агата Веррий не арестована? – вновь спросил тот, словно не понимая, что который раз задает один и тот же вопрос.
– Нет, – спокойно сказал Фарлей.
– И она может уйти?
Фарлей перевел взгляд на меня. Выжидающе изогнул бровь.
В этот миг я осознала, что шутки завершились. Я угодила в беду. Очень серьезную беду. И мне надлежит сделать выбор, иначе моя судьба будет предрешена.
Ставка.
Никогда не любила азартные игры. Но все-таки постараюсь попытаться прикинуть варианты. Фарлей или Ричард. Я могу подыграть адвокату – и, почти наверняка, меня выпустят. Но что дальше? Не сомневаюсь,
