его жена стала лучше выглядеть. Тогда мысли о других женщинах отойдут на дальний план, а потом и совсем уйдут».
Не успев помечтать ещё чуть-чуть, насладиться радостью в мечтах, услышала звонок в прихожей. Алёна накинула старенький халатик, выбежала открыть дверь, думая, что это вернулись дети. В утренней спешке они могли забыть что-нибудь важное. Щёлкнул ключ, дверь распахнулась, и Алёна застыла в изумлении: у порога стоял её муж, изрядно поддатый, а за его спиной пряталась женщина.
Увидев всё это, Лена просто онемела, ревность больно кольнула под сердце, и злость заполнила всё тело и душу. Ей хотелось рвать и метать, рвать и метать… Но между тем ничего не сказала, ничегошеньки не сделала, а просто посторонилась. Ещё раньше она думала об избранницах мужа. Думала, что они должны быть не просто молодыми и смазливыми, но и умными, собранными, лаконичными.
Внешний вид будет говорить о требовательности и непредвзятости… А тут она видит замухрышку накрашенную. Куклу «барби», как она их называет, но, безусловно, очень красивую. Хотя, возможно, модная косметика подменила здесь красоту. И прикид что надо… скорее всего и здесь Серёжка постарался, чтобы дама выглядела на все сто, и ещё сильнее ударить её – свою жену. А когда Лена услышала: «Зайчонок, проходи», тут она совсем сникла.
«Другая», – подумала она. И ей захотелось сказать Сергею прямо в лицо что-то очень обидное, и она сказала. Сказала без истерии и напряжения:
– Мне казалось, что любовь и доверие должны идти рука об руку, а у тебя такая неразбериха – «мышонки», «зайчонки» и ни одного человека…
– Зина, иди в ту комнату, – скомандовал Сергей, открывая дверь спальни. – Не обращай внимания на соседей, я сейчас буду. – А сам обратил свой взор на жену, стоявшую у двери, удивляясь ее спокойствию.
– Я же тебе сказал в прошлый раз, семьи нашей больше нет, а квартира эта – моя, моя… И я что хочу, то и буду делать: продам, пропью, подарю…– его шёпот переходил на крик.
Чувствуя его превосходство, Лена как бы подлила масла в огонь, хотя и старалась исправить ситуацию. Она сказала:
– В состоянии хмельного угара тебя тянет на подвиги, милый… А в состоянии похмельного синдрома тебя потянет на исправление своих поступков. Не кипятись, лучше подумай… – она хотела сказать «что ты делаешь», но не успела.
– Подумать! – кричал он. – Подумать, говоришь? – развернувшись с пол-оборота, он бешено, горящими глазами окинул прихожую, схватил хрустальную вазу и грохнул её об пол… Звеня и дребезжа, осколки разлетелись в разные стороны.
– Вот так разлетелась наша семья, наша жизнь. И не мешай мне строить всё заново. Поняла?.. Я в доме хозяин!..
Усмиряя его гнев своей интонацией, показывая тем самым, что она его уже не боится, Лена заговорила ровно и уверенно:
– Ты не думай, что я тебе мешаю или, не дай Бог, ревную. Ревнуют только слабые люди, а не такие, как я. Но пойми: и сильные люди иногда испытывают
