Костика.
– Почему ты не даёшь мне разобраться? – хмурит лоб Лера. – Я сама хочу с Костей поговорить. Он послушает меня, мы же друзья юности.
– Ты не представляешь, как можно изменить человека, перепрограммировать, если влезть в его мозг. Боюсь, тут и факты бессильны, не то что твои аргументы, – вздохнула Алла и продолжила: – Ты же сама программист. Должна понимать. Ну да ладно. «Я подумаю об этом завтра», как говорит наша любимая героиня. Лучше скажи, как тебе Алькины попутчики?
– Да, – взмахнула рукой Лера, – приятные люди. Особенно няня, у неё такой взгляд добрый. Наверно, только очень добрый человек сможет возиться с таким… ребёнком тяжёлым.
– Вот где беда. Что уж мне на судьбу пенять. Дети без матери. Особенно мальчика в коляске жалко. У него свет такой в глазах негасимый… Ты заметила? Не смотрит, а светит. Как в детстве, помнишь? «Светить всегда, светить везде…» А девочка – потрясающая, просто чудо. Я бы смотрела и смотрела на неё… Она напоминает мне меня.
– Вот оборот ты завернула, – улыбнулась Лера. – Ты лучше Косте позвони, да-да, позвони и милым, как ты умеешь, ласковым голосочком спроси, как дела, что он ел… и всякое такое. Намекни, что скучаешь… Ну и не набрасывайся на него с порога. Поехали на рынок за свежей колбасой, сделаем ему бутеров с кетчупом, огурчик маринованный… Пусть трескает, а ты его на свою сторону переманивай.
…Серое небо июня накрыло тенью сонный город. Вялые жители покинули несогретые дома и тянутся на работу. Среди них Лера. С трудом удерживает открытыми веки и считает остановки метро. Без обнимашек с Алькой утро не задалось. Она цедила холодный кофе и глаз не сводила с пустого стула, пока радиоточка привычным баритоном не объявила: «Поздравления для мам». В это мгновение Лера разрыдалась и убежала в ванную.
Перешагнув порог триста пятой, она поздоровалась так тихо, что Пётр Миронович не оторвал взгляда от газеты, а на приветствие ответил спустя пару минут, когда его старческий мозг переварил входящую информацию и грустный запах духов, тянущийся шлейфом за начальницей.
От кофе руководитель группы отказалась и припала к монитору. Её здесь нет. Она в офисе Задорожных сражается на шпагах с местным программистом. Светланка прокралась в кабинет полевой мышкой и сбросила плащ, как Василиса жабью кожу. Она вытянула спину и поздоровалась с обратной стороной монитора начальницы. Молчание Валерии Николаевны и кивок пенсионера встретили её.
– Я заварю чай, – промямлила она и села на краешек своего стула. – У меня пирог с корицей.
Лера, уловив ключевое слово из прошлого, тут же перенеслась из турфирмы в свою гостиную. Всё в ней пропитано заботой родителей. Мама печёт булки с корицей, на плите томится какао на сливках, Алла ест и пьёт, закатывая глаза от удовольствия. Папа в смешных шлёпанцах, обшитых малиновой тесьмой, вышагивает из кухни в прихожую и объясняет, как
