ведь тоже играю. И даже сочиняю… чуть-чуть, в свободное от работы время. Но считаю это пока тоже баловством.
– А знаете ли вы, что сегодня вновь придется баловаться у вашего главного доктора на дому? Получил приглашение к вечеру. У него там, видите ли, дочь, симпатичная девушка. Родители созывают к ней нашего брата, для знакомства.
– Надо же! Я ведь тоже приглашен к ним сегодня. Что же, пойдемте вместе. И вообще, давайте дружить! Ведь нам тут, я думаю, не редко придется коротать время вместе.
Так познакомились, а затем быстро сблизились два этих военных человека. Пока еще военных. А в ближайшем будущем – два гения русской музыки.
За этой встречей, почти без перерыва, последовала и другая, не менее значительная в жизни Мусоргского-гвардейца.
Ванлярский сдержал слово. Он привел Модеста в дом знаменитого Даргомыжского. Здесь юный гвардеец искал то, о чем долгое время мечтал, занимаясь еще с матушкой, а затем с Герке. Он мечтал о настоящей жизни в музыке, о сочинительстве, о создании крупных, заметных произведений.
Знакомство с Даргомыжским не стало мимолетным. Хозяин дома приметил молодого человека и предложил ему регулярно посещать музыкальные вечера. Модест был включен в число близких дому людей.
Вот когда произошло настоящее знакомство Мусоргского с русской музыкой! Она звучала в доме Даргомыжского всегда. Здесь Модесту суждено было услышать многие сочинения Глинки и самого хозяина, здесь исполнялись народные песни и романсы.
Возвращаясь домой, Мусоргский подолгу не мог заснуть, невзирая даже на то, что вставать на очередное дежурство приходилось порой рано поутру. Он не только вспоминал и мысленно проигрывал услышанные мелодии, но и начинал сочинять сам. И чем дальше, тем все более. Новая музыка, посещавшая его в те дни, навевала далекие детские грезы, воскрешала давно забытые чувства и ощущения. Вспоминались родные псковские поля, пение деревенских женщин…
Однажды среди ночи Модест бросился записывать только что пришедшую в голову музыкальную фразу. Из нее вскоре сложилась пьеса, хотя пьесой называть это произведение было еще рановато. Лучше так: фортепианная картинка. А озаглавить ее можно тоже просто и незамысловато: «Воспоминание детства».
Теперь появилось желание играть и сочинять, появилось стремление учиться, познавать, набираться опыта, понять глубокие корни и законы, на которых зиждется русская музыка. Книги и музыкальные вечера лишь частично восполняли это желание. Хотелось живого слова, живого общения.
Среди многих посетителей вечеров у Даргомыжского Модест вскоре выделил спокойного и очень образованного офицера, который был старше его на несколько лет. Но не только старше, а еще и опытнее. Как военный, он уже имел высшее академическое образование и служил инженером по вопросам строительства крепостей, или, как их еще называли, фортификационных сооружений. Как музыкант, он также имел не меньшие таланты и заслуги. Прекрасно играл на фортепиано, а также имел навык и школу
