да тихо было, что очарованный он стоял долго. А потом и вспомнил про то, что должен был сотворить. Вот он и развел красок черных, других у него не было, и быстро, украдкой, и начал все деревья в черный цвет закрашивать, торопился он страшно, только краски у него меньше не становилось. Болот -то вокруг было видимо-невидимо.
И когда духи заметили неладно, да бросились туда, то от черного цвета уже и деваться некуда было.
А Даждьбог на рассвете том еще и не появлялся. Потому чернота была просто жуткой да страшной очень. Хоть глаз коли – ничего не видно никому. Никогда таким страшным лес наш не был. Посмотрел на работу свою художник, порадовался, решил, что Тугарин доволен останется, а то, что лес таким стал – тоже хорошо, пусть Чернобога знают.
№№№№№
Проснулась раньше всех в Ирии богиня Лада, взглянула как обычно на землю и глазам своим не поверила, что там такое, вместо зеленых листьев чернота одна повсюду.
Стала она Даждьбога будить.
– Не знаю, что там у них случилось, приключилось, но что-то точно есть, – говорила она.
Тот пробуждался долго, но когда осветил он лес, то еще темнее и страшнее сделался он. Черной дырой с небес показался, так, что содрогнулись они от накатившего ужаса.
Переглянулись боги. И могли они уже разглядеть, как, любуясь сделанным, отплясывали Тугарин вместе с Чернобогом. На их улице праздник появился тоже.
Но вскочили на колесницу Лада вместе с Даждем – хранителем света, и стали они золотистые краски разводить, не спал и Перун в это время, он тоже свои молнии достал, чтобы как-то все переменить, не собирался он такого терпеть.
И хотя с солнечными богами ссорился Громовержец часто, но уж на поводу у Чернобога идти тоже не собирался. Из двух зол он всегда меньшее выбирал. Сначала парочку стрел он по ним пустил. Задымились одежды на Тугарине и Чернобоге, но ничего им не сделалось, они только погрозили громовержцу, да и убрались в черный лес, где их не видно было особенно. И стал метать по деревьям молнии свои Перун. И там, где пролетали они, задевая черные листья, становились те то оранжевыми, то багряными, уже не так страшно и мрачно было. Только не мог молниями одними расписать лес Перун, тут никаких молний не хватит. Тогда и разлили золотистую краску Даждьбог с Ладой, и кружились они, расписывали листья до того времени, пока ни одного черного не осталось больше, и засверкали они.
Духи и глазам своим снова не поверили, такими яркими и красивыми стали их деревья, а сам лес еще краше, чем прежде был, сделался. И только к полдню спустилась к ним Лада, отыскала Чернобога и строго взглянула на него.
– Попробуй только еще что-то сотворить.
Посмотрел Чернобог на Тугарина, тот вообще только тяжело вздохнул да глаза в сторону увел. Ведь это на нем шапка горела, потому что он все и затеял.
А Чернобог при всех пообещал, что он пробовать ничего не будет, хотя так хотелось ему сорвать все
