А потом, в это время каждый раз, чтобы полюбоваться на золотистый лес, спускались боги, да и разрисовывали его в разные цвета. И радовались тому, что у них получалось, а потом звали Стрибога, чтобы он листопад для них устроил. И хотя после пляски его деревья стояли голыми, и уже не было такой красоты, как прежде, но не очень огорчались духи, ведь им скоро в Пекло надо было уходить на всю зиму. А перед этим такой славный праздник никому не помешает
Так черти и узнали, что они тогда прозевали, и как в мир этот осень в первый раз и пришла.
Только откуда кот мог эту историю знать, ведь его тогда еще и не было здесь. Но они его ни о чем не стали спрашивать. А кот потом былину сочинил, и распевал ее, и очень красивая, как и сама осень, былина появилась у Баюна
Чародей явился в час урочный,
Черный плащ в порывах ветра стыл.
Кисть он взял, и стало днем, как ночью.
В ярости он краски разводил.
Стали листья там еще темнее.
– Золота хотели? Получай.
В страхе мир смотрел на чародея,
Как он лес и землю отмечал.
И Даждьбог пробиться не желая,
Сквозь туман и тьму уплыл куда-то.
И природа, словно не живая,
Все ждала за страсть свою расплаты.
И тогда в ладье своей явилась,
Ирий оставляя снова, Дева,
Перед ним в экстазе закружилась,
И о чем-то ласково запела.
Отпуская кисть, смотрел устало,
И поверить он не смел, и видел,
Как от танца солнце заблистало
И огонь лежал на черных листьях.
И они отчаянно сверкали.
Черноте еще сопротивлялись.
– Осень, милый, места нет печали,
Лада и богини улыбались.
Подхватили снова Чернобога,
Унесли, смеясь его куда-то,
И очнулась мертвая природа,
И была душа тогда крылата,
Только где-то все еще темнели
Черные полотна с высоты.
Там, где золотились и алели
Нового художника черты.
Так и было в призрачную осень,
Каждый оставлял свой штрих во мгле
Живописцы, яростные очень
Все стремились к вянущей земле.
И в сиянье тихо угасали
Страсти лета, но в пылу опять
Светлые богини танцевали
Чтобы грусть и темноту унять.
Радуга страсти
Когда богиня страсти и любви,
В его объятья с неба отпускалась,
То радуга, горевшая вдали,
Цветами страсти их переливалась.
Ярился муж, обманутый в ночи,
