как свежевыстиранная простыня, – вы? Убрали? Листья?
Я вежливо откашлялся и приготовился к обороне: я уже знал, что мой хозяин, мягко говоря, со странностями, и может выкинуть всё, что угодно. Однако, скандал по поводу убранных листьев – это было что-то новенькое. Мне даже захотелось в сердцах предложить хозяину, давайте, я снова разбросаю листья по двору – но я тут же отогнал от себя эту мысль.
– Да, сэр, – я вежливо поклонился хозяину, – я взял на себя смелость…
– …немедленно разбросайте… вы слышите меня?
– Простите?
– Немедленно разбросайте листья.
– Но…
– Что Но? Что Но? Вы не поняли, что нужно разбросать листья?
– Я их…
Мой хозяин сжал кулаки.
– …только не говорите мне, что вы их сожгли.
– Но… это действительно так.
– Черт побери… на кой черт я вообще вас нанял…
Я хотел было возразить, что любой другой работник на моем месте сделал бы то же самое – но предпочел промолчать.
– Срочно… срочно засыпьте это чем-нибудь… я не знаю… срочно…
– Я оторопело посмотрел на своего хозяина:
– Но… чем?
– Простыни… простыни… скорее несите простыни!
Меня передернуло. При одной мысли, что придется вынести белоснежные простыни и расстелить их на земле мне стало не по себе: я вспомнил, сколько труда стоило Дженни отбелить эти простыни, представил себе её лицо – но снова промолчал.
– Скорее же… скорее!
Я посмотрел в пустые глаза своего хозяина – и окончательно убедился, что он безумен. Про себя я твердо решил заявить о расчете, как только… как только что… собственно, что мне мешает сделать это прямо сейчас…
Когда мы вышли на улицу с простынями, оказалось, что зарядил дождь, какой-то слишком сильный для осени – мой хозяин остановился на пороге, сжимая корзину с простынями и воздел глаза к небу:
– Всё… всё пропало…
– Что пропало?
– Да вы не понимаете, если мы их сейчас положим, они станут черными! Черными!
– Разумеется.
– Значит, всё пропало… всё…
– Он отбросил простыни и подскочил ко мне:
– Скорее! Зажигайте свечи! Свечи!
Делать было нечего, я зажег фонарь у входа и заспешил по дому, чтобы зажечь свет. Темнота за окнами тем временем сгущалась, её не могли разогнать даже всполохи фонарей. И чем дальше, тем больше мне казалось, что вместе с темнотой вокруг нашего дома собирается что-то другое – оно заглядывало в окна, оно смотрело, дышало, черт побери – оно чувствовало и думало…
Оно…
Что оно…
Я хотел спросить у хозяина, что здесь вообще происходит, – но мой господин уже не смотрел на меня, всё его внимание было поглощено предметами
