пытался по-настоящему разобраться в поступке врача Мироновой и в мотивах ее действия. – Он кашлянул и продолжал: – Двадцать лет проработала Анна Ивановна на врачебном посту. Мы, психиатры, хорошо понимаем, что это были двадцать очень трудных лет. Не все это понимают. Работу врачей люди видят со стороны. Они не могут поэтому знать, что значит ежедневно, ежечасно отвечать за здоровье и жизнь человека. – Профессор снял очки и снова их надел. – Попытаюсь объяснить это так, чтобы все могли на минуту поставить себя на место врача Мироновой, посмотреть ее глазами, пережить то, что она переживает, применяя новые действенные методы лечения. Может быть, тогда в другом свете вы увидите ту «преступную халатность», в которой сегодня обвиняют Анну Ивановну. – Он взглянул на нее и продолжал: – Есть психические болезни, которые очень трудно, а иногда невозможно лечить обычными средствами – покоем. Бывают случаи, когда требуется активное вмешательство в деятельность организма. Нужна перестройка обмена веществ, вегетативных процессов, мобилизация всех защитных средств организма. Применение снотворных средств или их смесей вызывает длительный сон. Основа этого лечения разработана великим русским физиологом Иваном Петровичем Павловым. Он доказал, что сон есть не что иное, как нормальное физиологическое охранительное торможение клеток головного мозга. Сон охраняет нервные клетки мозга от переутомления и болезненного состояния. Со стороны все выглядит просто. Врач тщательно подготавливает организм больного и затем дает ему снотворное лекарство в строго определенной пропорции, установленной для больных такого-то веса при такой-то форме болезни.
А будет ли одинаков результат? К сожалению, нет.
В одном случае сон наступает не сразу, и мы имеем, наоборот, возбуждение с тревогой и страхами; в другом – наступает благодетельный длительный сон. Иногда – редко, очень редко – может наступить паралич дыхания и смерть. И это бывает, товарищи, даже при самом внимательном изучении организма больного. Тончайший механизм работы нервной системы одного больного отличается от другого, как отпечатки пальцев разных людей. Наука еще не изучила до конца этих сложнейших реакций человеческого организма. Так что же? Отказаться наотрез от применения активного метода лечения? Оставить больных без помощи, обречь их на жалкую жизнь, жизнь, в буквальном значении слова лишенную всякого смысла? И ради чего? Из опасения встретить одного, у которого будет необычная, может быть, бурная реакция на введение лекарственного вещества?
Некоторые врачи так и поступают. Они прописывают менее эффективные, но зато безобидные средства лечения. Может быть, они и правы? Невольно приходится задуматься, применяя новый метод лечения, а не произойдет ли осложнение и надо ли так активно вмешиваться? Ведь иногда бывают и такие случаи, когда лучше создать больному только покой, и это его исцелит. Обо всем следует подумать врачу.
Профессор помолчал и громко спросил:
– А кто из вас задал вопрос, ради чего, собственно, врач
