усмехнулся Юм. – Как просто и красиво звучит, правда? А на самом-то деле… На самом деле это… – он сорвался на крик: – Я не хочу!! – и сразу заткнул себе крик поглубже. Спокойно сказал: – Не хочу. …Не буду, – шепотом добавил: – А сын твой – Сташ… Он – настоящий, да? Ох, я ведь знаю, что это значит. Я все знаю. Он Дракон… Черный… И я – его крови, но это – ерунда, космос – вообще ерунда, пусть, я возьму, я даже Сеть возьму, я все смогу, но… Я не могу другое, что я – его сын, что тут, в жизни он… Он – черный… мой черный человек… потому что… Я виноват, я убил свою…
– Юм! – перебивая, закричал Дед. – Нет!
Юм бы сорвался с места, промчался сквозь темные комнаты и мелькающие страшные миражи своих воспоминаний – но мертвой тяжестью и темнотой налилось тело. Он стиснул себя, обхватив руками грудь, чтоб не так больно колотилось сердце, сильно зажмурился, чтоб в глазах не темнело – ну, и куда бежать? Разве можно спрятаться?
А вот и можно. В самого себя.
Когда Дед зачем-то подхватил его на руки и притиснул к себе, Юм негромко и совсем спокойно спросил:
– Я – теперь Дракон, как ты и Сташ?
– Да, но если б еще только Дракон, – растерянно ответил Дед. – А то ведь Дракон Астропайос… Кусок космоса, как ты говоришь. Ты – наследник, преемник Сташу настоящий.
– Я не хочу, – сообщил Юм и отвернул лицо от непереносимого взгляда Деда, скрывая неровную и тяжелую дрожь. – Это трудно. Это правда не снять с себя?
– Нет.
– Жаль. Спасибо, что дал мне побыть человеком.
– Что Драконом быть не хочешь – понимаю. Сам не хотел. С этим не то что сжиться, с этим даже примириться невозможно…
– Как тогда жить?
– Притерпишься. Да и мы поможем.
– Быть Драконом… Это… – За ребрами расползался ядовитый плющ со страшными, по-медицински металлическими колючками, поднимался к горлу, душил. И жутко заболела спина. – Я вспомнил, за что меня ненавидит Сташ. Как я родился. Я вспомнил. И ты тоже его ненавидел за такое же рождение?
Ярун ответил очень спокойно:
– Нет, я даже не знал, что он родился. Я увидел-то его уж лет десяти, когда было поздно, слишком поздно, чтоб… Но это долгая и невыносимая история, не похожая на твою. Ты прав только в том, что быть Драконом – тяжелая судьба, невыносимая. Даже тебе – уже столько бед. Но неправда, что отец тебя ненавидит! Неправда! Ты сам никогда не подпускал его к себе!
– Я не понимаю… – из последних сил сказал Юм.
Черная вина. Кровь стала холодной и черной, как эта вина. Та самая, настоящая, которую он знал за собой всегда. Кажется, по правде ее-то он никогда не забывал, она всегда была тут, рядышком. Как же удавалось не помнить? Еще пять минут назад – ведь не помнил же…
– Горе ты мое. Успокойся, – устало попросил Ярун. – Сташ тебе свое отцовство не навязывает. Сташ знает, что ты даже видеть его не готов.
– Я
