бы, так Максим Иосифович по десять раз на дню свое звание упоминает. При чем тут я?
– Ты хочешь сказать, что ничего не понимаешь? – удивилась она.
– И что я должен понимать? Намекни хоть.
– Максим Иосифович уже много лет себе преемника ищет, но личных учеников набрал впервые. Зачем намеки? Куда уж прозрачнее.
– Бабушка! Нас – его личных учеников – шестеро! Все, кроме меня, старшекурсники и все одаренные. Метла, кстати… извини, Иван Васин тоже в нашей группе. И только мы с ним обучаемся за свой счет, остальные – по государственным грантам. Не логичнее ли выбрать из той четверки?
– Егор! – как на маленького посмотрела на меня княгиня. – Скажи мне теперь, кто у него любимый ученик?
– Уж точно не я: у меня и руки кривые, и растут они из… гм… не из плеч. Это я тебе еще только цензурные эпитеты привел, – пожаловался я на горький хлеб самого младшего и самого шпыняемого ученика.
– И всех остальных он так же гоняет?
– Может, и не так же, но они же старшекурсники, по определению больше меня знают.
– Но мастерство-то только с тебя он требует?
– Ото всех, – разрушил я бабушкины логические построения. – Иван в прошлом году сдал, правда, он попроще отскочил – сам пошел, так что таких сложностей, как у меня, не было: одну технику двенадцать раз предъявил – и вуаля! Те четверо тоже сдавали, не знаю как, но сдавали, так что мимо.
– Хм, – опять поджала губы княгиня, неохотно расставаясь с иллюзиями о моей выстроенной придворной карьере.
А я вспомнил свою первую встречу с наставником и невольно улыбнулся.
На первом курсе я был не самым прилежным студентом. На многих предметах мне было откровенно скучно, потому что основы я знал, пройдя их еще в училище или с мамой в детстве. Далеко не все, конечно, и, понятно, в упрощенном виде, но этого хватало, чтобы не особо утруждать себя в учебе. Тогда еще с Потемкинскими заводами морока была – периодически приходилось мотаться по Уралу с Бушариным, так что к рождественской сессии набралось немало желающих отчислить нерадивого студиоза. У меня даже появилось особое достижение: только у одного первокурсника экзамены и зачеты принимали сразу несколько преподавателей, гоняя по всем пройденным темам и сверх них.
Кто такой этот пожилой одаренный мужчина в дорогом костюме, привязавшийся ко мне с проблемами приживления утерянных конечностей в полевых условиях, – кстати, вопрос уже давно вышел за рамки анатомии, с которой мы начинали, – я не имел ни малейшего понятия. Поэтому спорил с ним без малейшего пиетета, давя опытом.
– И тогда ваш пациент умрет! – торжествующе произнес он на каком-то моем доводе.
– Шаман, – не выдержал я, достав из сумки рацию, – поднимись в здание, зайди в аудиторию триста двадцать!
– Принято, – пришел отзыв с катера.
– И что же вы, молодой человек, собираетесь мне доказать вашим колдуном?
– Не
