и предаваться разным утехам.
– А теперь всё сначала, Елька. А то я решу, что ты просто отнимаешь у меня время.
Елька посмотрела на меня с видом оскорблённой невинности. Кстати, а девица не так проста всё же. И что только Лель нашёл в ней? Бродила за ним молчаливо, так, что он, бедняга, через мой забор переползал, лишь бы только удрать от влюблённой девчонки. А вот в прошлом месяце объявили они всем Полозовичам, что теперь стали женихом и невестой. Радость Ельки было не описать словами. Крепость пала. Правда, немного не та. Лель отказывался называть причину, а Елька висела на нём почти всё время, не давая нормально пообщаться. Конечно, со мной ей не тягаться. Опасалась, что уведу ненаглядного.
– Мы были на реке, – тихо сказала Елька. – Я шла с обедом, время уже подходило. Из чащи раздавались удары топоров. Он с лесорубами пошёл за древесиной, – пояснила она, увидев мой удивлённый взгляд.
Лель – гончар, все чашки и горшки в моём доме – его работа. А рубить деревья он хоть и может, только не любит это дело. Матушка Леля из лесных дев родом, они очень трепетно ко всему живому относятся. Поэтому чтоб он взял топор да в лес?
Однако Елька не обратила внимания на моё молчание.
– Подхожу я к поляне, никого из мужиков нет, только Лель остался, – продолжила она. – Улыбнулся так ласково и нежно… – Её глаза тут же подёрнулись мечтательной дымкой, но тут же девушка встрепенулась, – и пошёл ко мне. Словечком не успели перемолвиться, как вдруг накрыла нас тень черная. Я подняла голову и потеряла голос от ужаса. Прямо на меня падал трёхглавый змей. Да такой огромный, что закрывал всё поляну. Крылья шипастые, тело чешуйчатое, из пастей клыкастых пламя летело. Я позабыла от страха всё, камнем будто стала – ни шевельнуться, ни выдохнуть.
Вот как. Крылатый змей да с тремя головами. Ну-ну, любопытно. Судя по реакции, дева и впрямь испугалась, только совсем не так, как следовало. Я вот тоже кое-кого боюсь, но при этом когда ты знаешь, какое оно чудище, страх совсем не тот.
– А Лель кинулся мне на защиту, – тем временем продолжала она. – Только как от такого-то… А змей схватил его когтями страшнючими и ка-а-а-ак взмоет вверх.
Елька закрыла лицо руками и тихонечко заскулила.
– Страшно-то как. И что делать?
Я постучала пальцами по столу. Звучит странно, только у нас всякое может быть. А о нелюдях и явлениях странных у нас положено докладывать чудеснице в первую очередь. А она уже говорит со старостой. Только хватило ли Ельке ума не порыдать у кого на плече, пока до меня добралась?
Заставив её выпить без остатка успокаивающий напиток, я выпроводила девушку домой. При этом наложив на неё лёгкое заклятие, чтоб кошмары не виделись да разговаривать о случившемся не хотелось. А то мало ли…
Забава молча проводила её взглядом, стараясь сдерживать истинные чувства. Какое-то время подруга тоже была влюблена в Леля, однако это скорее было: «все побежали,
