Однако больше не было мира между человеческой и другими расами.
Лан создал свое государство – Старилес, среди людей именуемое Странным Лесом, которое охватило восточную часть континента. Радис ушел на северо-запад, в город Клусс, вскоре разросшийся, расширившийся, присоединивший некоторые территории и ставший пристанищем магов. За страной колдунов закрепилось название столицы. Здесь радостно принимали всех, у кого имелись зачатки магического дара. Здесь не нашлось места для не-людей.
Клусс славился артефактами. Стоили магические вещи заоблачно, а некоторые и вовсе считались бесценными – например, известный среди магов Колодец Заветного Желания, созданный Радисом в незапамятные времена. Поговаривали, нет богатства, равнозначного ему по ценности! За этим-то сокровищем и отправился Крезин. По-видимому, он уже определился с заветным желанием. Страну могло спасти только чудо, и советник собирался его предоставить.
***
Дисон не ошибся – ждать пришлось недолго.
Темные тучи затянули горизонт. В небе мелькали яркие вспышки молний, но было тихо – так тихо, словно из города убрали все звуки. Тревожная тишина… Серые струи дождя упали тоже беззвучно. Создавалось впечатление, будто Южную башню накрыло коконом тьмы и безмолвия. Грохот рухнувшего на каменный пол тела заставил стоявших у окна мужчин подпрыгнуть.
Эльф опомнился первым:
– Н-да, Радис всегда любил эффектность. – Он подбежал к лежащему, перевернул его и в недоумении отшатнулся. – Виви, ты тоже это видишь?
Его Величество обладал нервами гораздо менее крепкими, нежели эльфийский врач. Он отпрянул, зацепился за нечто, чего вообще не должно было быть в пустой башне, потерял равновесие и стукнулся головой о подоконник, временно выпав из действительности.
Вообще-то мало кто мог бы обвинить императора в слабости, не покривив душой. То, что появилось в башне, напоминало советника Крезина только размерами фигуры и привычной одеждой. Больше всего «это» походило на елочку из дворцового парка. На очень веселую елочку…
Черные, длиной до пояса волосы – главная гордость советника – стали неотличимы от охапки недавно скошенной травы со всеми цветочками, букашками и прочей полевой экзотикой. Синий плащ с серебряным шитьем во многих местах прорывали колючие ветки, а там, где ткань держалась, зеленым ежиком выпирали иголки. Сквозь белые перчатки пробивались какие-то корешки, нечто шевелилось и в сапогах. А лицо… Лицо было усеяно крошечными чешуйками-лепестками и пыталось что-то сказать.
Дисон склонился над другом, оценивая его состояние. Цепкий взгляд врача сразу отметил, что кожа, проглядывавшая сквозь лепестки, нормальная, человеческая… Правда, зеленоватая. Он протянул руку, чтобы проверить это на практике, и едва успел ее отдернуть, когда ветки рванулись навстречу.
– Не трогай, – тихо простонал Крезин. – Лучше не трогай меня…
