честолюбие считалось вульгарным. Однако Мэтт и Элли – ближайшие соседи, и Софи нелегко было постоянно отказываться от приглашений.
Она обещала им быть к четверти девятого, а уже десять минут. Где же Джеймса носит? За окнами в город прокрался октябрьский вечер, черноту немного рассеивал свет уличных фонарей. Осень пришла незаметно, неслышной поступью. Софи любила это время года. Осень ассоциировалась у нее с новыми возможностями – о беготне по опавшим листьям в Крайст-Черч-Медоуз, когда у нее, первокурсницы, кружилась голова при мысли об открывшихся перед ней перспективах. С появлением детей настало время вить семейное гнездышко: уютно потрескивающие дрова в камине, жареные каштаны, бодрящие прогулки по осеннему холодку, рагу по замысловатым рецептам. Что-то таит этот осенний вечер, напряженный, как струна. На тротуаре раздались шаги, послышался игривый женский смех и низкий мужской голос. Не Джеймс. Шаги зазвучали громче, приближаясь, но быстро замерли вдали.
Софи нажала кнопку повторного набора. После нескольких звонков включился автоответчик. На мгновение утратив привычный самоконтроль, она раздраженно ткнула пальцем в гладкий экран. От страха замерло под ложечкой: на миг Софи снова оказалась в продуваемой всеми ветрами привратницкой оксфордского колледжа, где она сидела у таксофона в ожидании звонка. Сочувствие на лице швейцара, острый, пронизывающий страх, говорящий, что случится нечто ужасное, – почти нестерпимый в ту последнюю неделю первого семестра. В девятнадцать лет ей уже приходилось ждать его звонков.
Четырнадцать минут девятого. Софи позвонила снова, ненавидя себя за слабость. Телефон мужа сразу же переключился на автоответчик. Софи сняла воображаемую ниточку, поправила разноцветные плетеные браслеты и придирчиво оглядела ногти – аккуратно подпиленные, без лака, так не похожие на длинные глянцевые коготки Элли.
На лестнице раздались шаги и послышался детский голосок:
– А папа вернулся?
– Нет. Иди спать, – неожиданно для себя отрезала Софи.
Эмили уставилась на мать, приподняв бровь.
– Ложись в постель, милая, – добавила Софи мягче и пошла по лестнице наверх. Ее сердце бешено стучало пока она укладывала дочь в кровать. – Давай-ка уже успокаивайся. Папа скоро приедет.
– А когда приедет, он поднимется пожелать мне спокойной ночи? – надувшись и став невероятно хорошенькой, спросила Эмили.
– Мы собирались в гости, но если ты еще не будешь спать…
– Не буду. – Упорство Эмили, волевой подбородок и железная вера в себя делали ее настоящей дочерью своего отца.
– Ну, значит, обязательно поднимется. – Софи легонько поцеловала дочку в лоб, чтобы закончить разговор, и подоткнула одеяло. – Но только я не хочу, чтобы ты бегала по дому. Кристина очень даже неплохая няня. Когда папа приедет, я его к тебе отправлю.
Семнадцать минут девятого. Софи решила больше
