о русской деревне. Так, оставалось страниц двадцать, не больше. Писатель, замочивший двух охранников с вечера Александра Дерюгина – это было не так уж плохо. Два трупа – это замечательная реклама, видит бог! Тем более, раз еще не убили, значит, и не собираются. Только случайно могут. Я почувствовал симпатию к этим двум замечательным русским парням. Ведь они могут сделать меня самым модным писателем наступающего одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года.
Все хорошо, но продолжался одна тысяча девяносто седьмой. И в нем меня продолжали пиздить.
– Героин! – громко выкрикнул я.
– Что сказал, тварь!? – вырвалось у Толи.
– Героин, – повторил я, – Я знаю… где лежит….
– Откуда ты знаешь? Что ты знаешь? – быстро переспросил меня Коля.
– Лежи, сука! – ударил меня Толя, когда я попытался приподняться.
– Я могу позвонить одной своей знакомой, – начал я, мешая правду с кривдой, – она торгует героином. Живет на первом этаже. Обычно одна дома. Решеток нет. Я могу договориться с ней о встрече. Она мне доверяет.
– Так, – заинтересовано протянул Коля, – продолжай.
Будет реклама, понял я. Самая, что ни на есть убойная реклама. Я начал рассказывать чуть подробнее. Через пять минут мне дали телефон.
– Что, никого нет дома? – насмешливо спросил Коля, когда я положил трубку обратно.
– Конечно, нет, и не будет, – ответил за меня Толя и ударил меня ногой.
– Пока нет, но скоро точно будет, – сказал я и немного передвинулся, не обращая внимания на кровь на полу.
– Что с ним теперь делать, а? – задумчиво произнес Коля. – Отпускать его точно нельзя теперь, он сразу в ментовку пойдет.
– Нет, не пойду, – сказал я, и тут же пожалел о своих словах. А вдруг поверят и отпустят? Тогда прощай реклама. Вот она, в двух шагах сидит. Глупо упускать такой шанс, что предоставила мне судьба. Делать эту рекламу надо сейчас, в состоянии аффекта, как бы….
– Ты обоссался, что ли? – со злобой, смешанной с то ли искренним, то ли деланным презрением бросил Толя, показав пальцем на жидкость рядом со мной.
– Нет, – зачем-то ответил я, хотя и так было понятно, что это не моча. Вопрос его мне не понравился. Моча для рекламы – не очень хорошая субстанция. Я еще чуть отодвинулся. Со стороны мои движения выглядели довольно естественно, я был в этом уверен. Дверь была уже полутора метрах от меня. Она была открыта, что облегчало мой план рекламной акции. Ближе ко мне находился Коля, он сидел в кресле прямо передо мной. Толя стоял около окна.
– Сколько сейчас органы стоят, не в курсе? – покуривая, оценивающе глядя на меня, спросил Коля.
– Можно узнать прямо сейчас, – скорее принимая правила игры, нежели серьезно, сказал Толя. Так я подумал в тот момент.
– Отпускать его никак нельзя, – опять задумчиво произнес его старший товарищ.
– Да
