он вообще не был подвержен, ясно отражалось в глазах его и во всем лице. Несмотря на то, привычная подчиненность старшему и сила дисциплины не позволяли ему ожидать от своего друга еще чего-нибудь. В эту минуту дверь отворилась, и лейтенант Вичекомб вошел в комнату, только что успев соскочить с лошади. Надобно было только взглянуть на его поспешность и вообще на всю его наружность, чтобы убедиться, что он имеет сообщить что-то важное, но сэр Джервез сделал ему знак, чтоб он молчал.
– Нас призывает служба, сэр Вичерли, – сказал он, – и я надеюсь, что нас извинят, если мы оставим это помещение на несколько минут. Прошу ваше милое общество сесть за стол; вы же много меня обяжете, сэр, если будете обращаться с нами как со старыми друзьями. Адмирал Блюуатер, не угодно ли вам участвовать в нашей конференции?
Оба адмирала и лейтенант, не говоря более ни слова, прошли в комнату сэра Джервеза, который, затворив за собой дверь, обратился к Вичекомбу с видом начальника.
– Я встретил бы вас с упреком за вашу медлительность, молодой человек, – сказал он, – если бы не заключил по вашей наружности, что какое-то важное обстоятельство было тому причиной. Может быть, вы опоздали на почту, сэр?
– Никак нет, адмирал, – отвечал лейтенант. – Я наверное знаю, что ваши депеши уже несколько часов, как отправлены в Лондон. Я прибыл на почту вовремя.
– Гм! На «Плантагенете» так заведено, что офицер, исполнив какое-нибудь важное поручение, тотчас доносит об этом своему начальнику.
– Это правило, сэр Джервез, исполняется на всех судах его величества; но меня учили также, сэр, что уместное благоразумие, если только оно не противно отданным приказаниям, даже если иногда и противно, но влечет за собой пользу, служит вернейшим признаком толкового офицера, а не раболепного исполнителя одних только правил.
– Довольно справедливо, молодой человек, но это можно еще позволить капитанам, а не лейтенантам, – отвечал вице-адмирал, взглянув на своего друга и удивляясь про себя уму юноши. – Благоразумие – слово относительное, которое, будучи применяемо к различным лицам, имеет различное значение. Осмелюсь спросить, господин Вичекомб, что вы, в настоящем случае, разумеете под словом благоразумие?
– Я постараюсь теперь подробнее передать вам все, что я узнал по дороге. Ожидая отъезда лондонской почты с вашими депешами и желая дать небольшой отдых своей лошади, я увидел прибывшую почтовую коляску с каким-то джентльменом, который ехал в свое ближайшее поместье и который, сколько можно было заметить, принадлежал к партии якобитов. Он имел довольно долгое и тайное совещание с другим человеком, после чего поднялась такая беготня и розыски, что я не мог не подумать, что, вероятно, тут случилось что-нибудь важное. Я пошел в конюшню, чтоб взглянуть на лошадь сэра Вичерли, который, как я знал, очень дорожил этим животным, и увидел там двух лакеев неизвестных джентльменов, между собой разговаривающих. Один из них сказал мне, что до отъезда их из Эксетера
