промышленный шпионаж, – отмахнулась Глэдис. – Мы-то тут при чем?
– Вот именно! – сказал Марк. – Мы не ведем никаких записей. Все важное мы передаем исключительно устно.
Они посмотрели друг на друга поверх захламленной травы. Кусты зашелестели, будто их пробрала дрожь.
Глэдис грузно поднялась из пластикового кресла.
– Вставай, Джимбо, – брюзгливо позвала она. – Мне давно пора обед готовить. Что-то для меня все это перебор.
Прозвучало это так, словно старуха знать ничего не желает. Она потопала в дом, а Марк встревоженно последовал за ней, предупредительно прихватив с собой поднос. Внутри было темно и пахло травой, смолой, кошками, хлебом. Повсюду стояли горшки с растениями, словно сад вторгся в дом точно так же, как дом растекся по траве. Марк пробрался через джунгли высоких, как деревья, стеблей – что-то похожее обычно растет в устьях рек – и обнаружил, что хозяйка хлопочет в древней кухоньке за зеленой занавеской.
– Незачем было поднос тащить, – заявила Глэдис, не оборачиваясь. – Кошки все уберут. У меня сегодня только пироги с курицей. Пойдет? Если с горошком?
Марк хотел напомнить, что всего минуту назад позавтракал, но не успел. Глэдис вдруг сказала:
– Значит, кто-то из Внешнего Круга, да? Больше никто столько не знает.
– Да, – ответил Марк и пристроил поднос на стол, и без того заставленный цветочными горшками. Некоторые попа́дали. Ему пришлось немного растянуть стол, чтобы поднос поместился. Теперь она мне припомнит про разбазаривать таланты, подумал он. – Помочь?
– Нет, иди в ту комнату и сядь, – сказала Глэдис. – Когда я думаю, мне надо быть одной.
Втайне вздохнув с облегчением – то, что она согласилась подумать над его словами, было уже немало, – Марк послушно ушел и сел на жесткий диван среди джунглей, глядя наружу сквозь ромбовидные стекла в двери на веранду. Глэдис наконец разрешила дождю пролиться: снаружи так и хлестали прямые белые струи, в комнате было полутемно. Кошки сходились в дом и собирались вокруг Марка. Плетеные кресла стояли теперь на веранде, как и почти все прочее имущество со двора. Марк сидел и слушал, как журчит и пришепетывает дождь, и едва не заснул, но тут Глэдис позвала его обедать.
– Ты мне так и не сказал, кто это, – проворчала она. – Правда, Джимбо? Как будто кто-то сделал из нас подопытных кроликов. Марк, я имею право знать.
Марк взял большой размякший покупной пирог с курятиной и немного горошка, твердостью напоминавшего дробь, вздохнул и в целях безопасности вышел вместе с Глэдис на другой уровень континуума, где и изложил свою теорию. И увидел, как глаза ее округлились во мраке кухни.
– Такому в жизни не было никаких доказательств, – сказала она. – Доедай. Не хочу тебя торопить, но мне надо в больницу. Я там нужна кое-кому.
Он был совершенно уверен, что уже утратил в ней союзника, но все же собрался с силами и постарался доесть пирог. От нервов пирог у него в животе слипся в твердый ком, еще и угловатый в придачу. Марк
