омлет!
Шуссель разложил угощение на крышки от банок и стал напряжённо смотреть, как мы едим. Фредриксон жевал долго и с заметным усилием, и вид у него при этом был странный.
Наконец он сказал:
– Племянник. Что-то твёрдое.
– Твёрдое?! – вскрикнул Шуссель. – Наверное, что-то из моей коллекции… Выплюнь! Выплюнь скорей!
Фредриксон сплюнул на свою крышку два чёрных предмета с торчащими во все стороны зубцами.
– О, сможешь ли ты простить меня? – воскликнул племянник. – Это мои шестерёнки. Какое счастье, что ты их не проглотил!
Но Фредриксон ничего не ответил – наморщив лоб, он долго смотрел перед собой. И тогда Шуссель заплакал.
– Ты уж прости племянника, – сказал Юксаре. – Видишь, как он расстроился.
– Простить? – воскликнул Фредриксон. – Наоборот!
Он взял бумагу и ручку и показал, как надо соединить шестерёнки, чтобы винт и колёса заработали. Вот что нарисовал Фредриксон (я надеюсь, вы понимаете, что он имел в виду).
А Шуссель закричал:
– Не может быть! Неужто мои шестерёнки пригодились для твоего изобретения!
Мы закончили трапезу в приподнятом настроении.
Племянник Фредриксона так воодушевился, что надел свой самый большой фартук и, не теряя ни минуты, принялся красить «Морской оркестр» в красный цвет. Он старался изо всех сил: вскоре красным уже был не только корабль, но и земля вокруг. Скажу больше: такого красного существа, каким стал он сам, я в жизни не видел. Название корабля было выведено ультрамарином.
Когда работа была закончена, Фредриксон подошёл посмотреть.
– Красиво, правда же? – проговорил Шуссель, взволнованно заглядывая ему в лицо. – Я очень старался! Я с головой ушёл в работу!
– Заметно, – признал Фредриксон, глядя на красного племянника.
Потом он посмотрел на кривую ватерлинию и сказал:
– Хм.
Потом посмотрел на название и добавил:
– Хм, хм.
– Что, я неправильно написал? – встревожился Шуссель. – Говори же скорей, а не то я опять запла́чу! Прости! «Морской оркестр» – такое трудное название!
– «Морзкой оркестор», – прочёл Фредриксон.
Потом подумал с минуту и сказал:
– Успокойся. Сойдёт.
Шуссель облегчённо вздохнул и кинулся к своему дому, чтобы покрасить его остатками краски.
Вечером Фредриксон поставил в ручье сеть. И можете представить себе наше изумление, когда в неё попался нактоуз – маленький ящичек для судовых приборов, в котором лежал барометр-анероид! Я до сих пор не перестаю удивляться этим поразительным находкам!
Папа закрыл тетрадь и выжидающе посмотрел на слушателей.
– Ну как вам? – спросил он.
– По-моему, это будет замечательная книга, – серьёзно сказал Муми-тролль.
