style="font-size:15px;"> – Да, Лу, хорошо, – благоговейно бормотал он, пятясь назад и не спуская с меня глаз.
Так, думала я, так. Нужно запомнить всё в мельчайших деталях, нужно ничего не упустить. Вот я забираюсь на стул, вот встаю на стол. Сальто я уже пробовала, а смогу ли я допрыгнуть до соседнего стола? Если оттолкнусь посильнее, не пролечу ли мимо? С какой именно силой нужно подпрыгнуть? А, ладно, наобум, ну пролечу, ну и что? Пол всё равно как батут. И я, конечно, пролетела, но в тот момент, когда коснулась ступнями настила, снова оттолкнулась сильно-сильно и меня подбросило метров, кажется, на пять. Даже увидела крышу ресторана сверху, мельком подумала, что надо перестелить подгнившие от дождя пальмовые листья в её середине. Так я прыгала и прыгала туда-сюда, с предмета на предмет, надеясь всё же взлететь, но как бы сильно я ни отталкивалась, ничего не получалась. Гравитация была благосклонна, но далеко не отпускала. Да и ладно, всё равно ведь здорово! С ума сойти, и как только я этому научилась?!
Это мне тоже приснилось, конечно.
А проснувшись снова, я не спешила вставать, вдруг всё ещё сплю? Я уже давно подозревала себя в том, что с трудом отличаю сон от реальности, но сегодня убедилась в этом окончательно. Но как же всё-таки во сне легко поверить во что угодно!
Там я будто несмышлёный ребёнок, только-только начинающий познавать окружающий мир, с радостью и готовностью принимаю за чистую монету любую самую невероятную ерунду. Для сознания кажется нет того, что не могло бы быть, раз оно это видит, значит это существует, а сон это или реальность, сознанию безразлично, ему всё подходит, всё интересно.
И вот сейчас, сидя на кровати, я не могла с уверенностью определить, проснулась я или нет. Вполне может быть так, что, спускаясь завтракать, я встречу на лестнице динозавра или увижу лохнесское чудовище недалеко от берега. Могу увидеть в ресторане группу одетых в скафандры инопланетян, спрятаться в ужасе за барную стойку, но потом начать приставать к ним с расспросами. А могу споткнуться, сломать ногу, неделю провести в постели и только потом проснуться.
Я уже ни от чего не зарекаюсь, потому что со мной чего только уже не было, и ведь я с какой-то поразительной непрошибаемой готовностью верю во всё. Ну а как не верить, если толком не знаешь, где находишься? Пробовала спрашивать у окружающих, сплю я или нет, и они отвечали, что, конечно, нет, а потом нас смывало чудовищным цунами, например, и мы все умирали.
– Чем это пахнет?
Я тянула носом воздух, смутно различая в нём аромат чего-то знакомого, только никак не могла вспомнить чего именно. Алан поднял на меня хитрые глаза. Помимо хитрости была в них ещё и… какая-то несвойственная ему отрешённость, словно его внезапно вырвали из красочных грёз. Или из другой вселенной. Он расслабленно улыбался, глядя сквозь меня.
– Алан, – пробормотала я, боясь поверить в то, что моя догадка окажется правдой. – Ты что курил здесь?
– Здесь все курят, – сказал он спокойно.
– Алан! Ты знаешь, что я имею в виду!
В первый раз я испытывала по отношению к нему какую-то отрицательную
