дважды два! Народ расслабляется, ты стрижёшь купоны, все довольны.
Я смотрела на безмятежно счастливого Алана.
– И что, хорошо расслабляет?
– Превосходно. Хочешь попробовать?
– Нет!
– Ну как хочешь, – он пожал плечами, спрыгнул со стула, взял полотенце, полироль и принялся натирать барную стойку, насвистывая себе под нос какую-то весёленькую мелодию.
Меня терзало ощущение недосказанности.
– Что, даже не будешь меня уговаривать? – спросила я, разглядывая рисунок на его майке.
Алан повернулся ко мне, жеманно улыбнулся.
– А зачем? Не хочешь, как хочешь.
– Ну ты все-таки попробуй.
– Что попробуй?
– Уговорить меня.
– Настанет день, и ты сама будешь меня уговаривать, Лу. Настанет день…
Иногда, когда я была в настроении помучиться, то разговаривала с Эхо, скажем так, по душам. Надо заметить, что разговоры с ним – это вообще, наверное, самая сложная и в то же время самая захватывающая вещь на свете. Было очевидно, что Эхо нуждается в каком-то гораздо более искушённом и прозорливом собеседнике, чем я, потому что меня он вечно оставлял с носом.
Если мы обсуждали что-то, меня никогда не покидало ощущение, будто Эхо хочет подвести меня к чему-то определённому, к какому-то выводу. Он цеплялся за мои слова, увязывал их в одну логическую цепочку, почти позволял мне почувствовать себя умной, и всё только для того, чтобы одним виртуозным вопросом или тезисом разрушить мою уверенность в собственной правоте. Да и вообще уверенность в чём-либо. Он всё так ловко переворачивал вверх ногами, наизнанку и вообще так заковыристо вертел фактами, что в конце разговора я всегда чувствовала себя дурочкой. Злилась, конечно, за это на него, но потом понимала, что это глупо. Я была уверена в том, что Эхо никогда не унизил бы меня намеренно, что поделать, раз уж ему известно намного больше?
А сейчас он, кажется пребывает в очень игривом настроении, потому что говорит мне:
– Не смотри на меня так, – и улыбается хитро, пока я таращу на него глаза.
– А ты сам-то понял, что только что сказал?
– Конечно.
– То есть, по-твоему, сёрфинг на астероидах – это нормально?
Он праведно вскидывает брови:
– Ну а зачем ещё они нужны?
– Ну уж точно никак не для того, чтобы ездить на них верхом!
– Ты хочешь? – спрашивает с видом, будто ему до смерти надоело объяснять очевидные вещи.
– Хочу что? – снова таращусь я. – Встать на астероид как на доску для сёрфинга? Нестись в безвоздушном пространстве вокруг газового гиганта? Мы же об этом говорим?
– Ну да.
Его спокойный, немного насмешливый тон вызывает во мне странное чувство. Нечто вроде соревновательного энтузиазма, смешанного с опасением
