свои навыки, а не решать задачи одним лишь соблазнением. Пусть объясняет чем хочет, меня не провести. Да, эта партия отнимет у меня больше времени, чем обычно, но ради победы в ней я готова пожертвовать своими принципами.
Я не отношу себя к любителям долгих игр, которые делают ход и погружаются в раздумья, размышляют уже над следующим. А противник тоже не спешит, ходит кругами, приглядывается, обнюхивает, продумывает ответный ход. Ритуалы, танцы с саблями могут растянуться на годы. Мне на ритуалы плевать, я предпочитаю быстрые партии. Раз, два! Ты или в дамках, или в заднице. Игра окончена, следующий! Не люблю ни к кому привязываться, даже к противникам. Дело такое – привяжешься к нему, рискуешь зауважать, проникнешься интересом к самой игре, и тут уже не победа главное, а изящность стратегии. Начинается это самолюбование, соблюдение канонов. А результат? Профит? Да ну его к чертям собачьим! Ведь красиво же! У меня свои понятия о красоте. Для меня красиво – это быстро. Вихрь, ураган. Некогда раздумывать, да и зачем? Можно ведь действовать! Благо игральных досок хватает. Но в этот раз…
– С тех пор как Марина ушла в декрет, я совсем зашиваюсь, – недовольно крякнул Захар Андреевич, отвлекая меня от моих мыслей.
– Ваша прежняя помощница? – предположила я.
– Ну да. Ей нелегко найти замену.
– Говорят, такими вещами стоит заниматься заранее.
Он метнул в меня взгляд, способный пронзить насквозь и выйти между лопаток ещё сантиметров на десять, но я, привычная ко всему, выдержала его с кроткой доброжелательной улыбкой.
– Ваша правда, – он наконец отодвинул бумаги, снял очки и потёр глаза. – Марина не собиралась оставлять работу, но беременность протекала сложно, а когда стало известно, что у неё двойня, сказала, что будет сидеть с детьми сама. После неё у меня уже были две помощницы. И что?
– Что? – я участливо вскинула брови.
– Обе оказались безмозглыми курицами!
Солодов досадливо скривился, а я рассудительно заметила:
– Нелегко найти действительно компетентного сотрудника, – и поспешила протянуть ему резюме: – Добровольская Валерия Михайловна.
– Захар Андреевич, – буркнул он, перехватывая папку.
Какое-то время он молча листал резюме, я наблюдала, как постепенно проясняется его угрюмое лицо, Захар Андреевич одобрительно качал головой и бубнил себе что-то под нос. Наконец, он захлопнул папку и взял со стола пачку сигарет, встряхнул, выудил губами одну и потянулся за пепельницей.
– Проклятая работа. С ней никогда не бросишь курить. А мне курить нельзя – у меня астма.
– Понимаю, в детстве я тоже от неё страдала.
И это правда. Иногда я всё же говорю правду.
Итак, приступим. Я закинула ногу на ногу, демонстрируя коленки и надеясь, что это никак не помешает его астме. Захар Андреевич неодобрительно шевельнул
