style="font-size:15px;"> Захар Андреевич подошёл ко мне и присел рядом, взял меня за руку.
– Меня достали эти вечные командировки – послезавтра я опять улетаю. Меня достал этот город, шум, суета. И вот о чём я мечтаю – я хочу уехать. Я присмотрел симпатичное местечко на юге Испании, хочу жить там с тобой, хочу завести собаку, и не только собаку, – он пронзительно смотрел мне в глаза, – хочу начать всё сначала. Ты понимаешь?
Я понимала. Он провёл рукой по моей щеке.
– Скажи, что тоже хочешь этого.
– Звучит замечательно!
– Обожаю твои родинки, готов любоваться ими вечно.
Я дотянулась губами до его пальцев, помолчала немного.
– Присмотрел местечко? – улыбнулась я хитро. – Значит, ты не сегодня всё это придумал?
– Нет, не сегодня.
– Но документы на продажу фирмы ты ещё не подготовил?
– Ещё нет. Я бы хотел попросить тебя помочь мне с этим.
Когда загоняешь настолько крупного зверя, нужно быть готовой к любым сюрпризам, но такое! Зверь сам вдруг остановился, развернулся, подошёл к охотнику вплотную и наделся брюхом на выставленное вперёд копьё!
– Конечно. Займусь этим прямо сейчас! – мой счастливый голос был полон энтузиазма.
А некоторые готовые документы уже лежали в моем сейфе, кроме того, на нужных бумагах уже стояли его подписи.
Вечером того же дня, уже в своей съёмной квартире я заварила чай и набрала номер Антона.
– Поздравь меня, я выхожу замуж.
На том конце расхохотались. Антон на громкой, и меня слушали все остальные.
– Что?! – процедил он.
Когда он начинает вот так разговаривать – сдержанно, холодно, я тут же понимаю, что он в бешенстве. Ха-ха! И почему же на этот раз? Неужели потому, что Елизавета Премудрая снова обскакала его, Антона великого и ужасного?
Он действует грубо, я действую изящно, он делает упор на силу, я – на хитрость, лучший его союзник – человеческий страх, мой – человеческая глупость. Мы всегда занимаемся разными объектами, но и всегда помогаем друг другу. Мне часто требуются его связи или ассистирование во время операций, ему мои консультации по поводу той или иной личности. Я быстро нахожу слабые стороны, а значит, и методы воздействия. Но ему, бедняге, невыносима мысль о том, что я соблазняю кого-то. Может быть, сплю с кем-то, пока он там мечется по Норе и тоскует в окошко долгими зимними вечерами.
Сам виноват. Если бы он решился прямо заговорить со мной, я бы объяснила в возможно более мягкой форме, что у нас ничего не получится, но он же делает всё исподтишка, пытается манипулировать мной. Я же этого больше не позволяю. Ни ему, ни кому бы то ни было ещё. Я уже давно не та, что раньше. Я уже выпотрошила из своей личности ту мягкую благодатную почву, в которую манипуляторы сажали свои ядовитые цветы. Не осталось ни чувств, ни переживаний, ни наивности, ни веры. Всё, что мешало и могло уничтожить меня, пришлось удалить, вырезать, как убивающую организм раковую опухоль. Навырезала из себя столько всего, так себя издырявила и искромсала, что
