Навсегда.
В самой церемонии не было ничего чересчур зрелищного. В тот день друзья шли впереди меня по лесной тропинке. И уже на берегу завязали мне глаза.
– Раздевайся, – хором сказали они.
– Что?
– Раздевайся, – мягко повторила Наоми.
– Не бойся, Генри, – раздался голос Кайлы. – Мы не смеемся над тобой.
– Никто не снимает тебя на видео, – пообещал Чарли. – Даю слово.
Я подчинился.
– И трусы тоже.
Поколебавшись, я стянул и их. Руки тряслись.
– Войди в воду.
Я сделал то, что они сказали. Спотыкаясь и неловко скользя на слишком гладкой и неровной гальке. Икры обожгло ледяной водой. Волоски на руках и ногах встали дыбом, будто металлические стружки под действием магнита. Я чувствовал себя уязвимым, смешным. Уже много лет никто не видел меня голым, даже Лив и Франс. Я чувствовал, как мой пенис съеживается от холода и стыда.
– Пройди еще вперед.
Я достиг места, где течение было очень слабым. А может, там и вовсе была стоячая вода, которая оказалась не такой холодной, даже почти теплой. Солнечные лучи гладили затылок и спину. По коже скользил теплый поток, вода доходила до пупка.
Кто-то стянул с моих глаз повязку. Они тоже были голыми. Стояли кружком вокруг меня.
Они приблизились по очереди.
– Мне подобный, мой брат, – сказал Джонни, обнимая меня.
– Мне подобный, мой брат, – сказал Чарли, обнимая меня.
– Мне подобный, мой брат, – сказала Кайла, обнимая меня.
– Мне подобный, мой брат, – сказала Наоми, обнимая меня.
Безусловно, каждое из объятий было чистым и невинным.
Однако в тот день я в нее влюбился. Увидев ее обнаженной в этой чистой воде, в середине лета, в самом сердце этого леса. Чувствуя, как ее нежная атласная кожа прикасается к моей, освеженная рекой, но согретая лучами солнца, пока ее влажные волосы стекают мне на плечо, о мою грудь бьется ее пульс, легкий, как птица, тыкаются кончики ее грудей, как два бутона. Увидев, как она плывет, а затем отжимает свои черные волосы, скручивая их в жгут, с которого капает вода, ее яркие темные аметистовые глаза, взгляд которых прикован ко мне.
– Вот ты и наш, – проговорил Джонни, выходя из воды и обсушиваясь. – Ты только что был окрещен.
Даже Чарли, обычно не упускающий случая пройтись по поводу ханжей из Ист-Харбор, сегодня не отпустил ни одной шутки. Я никогда не видел его таким серьезным. Он улыбнулся мне. И точно таким же образом, как влюбился в Наоми, я почувствовал, что наша с ним дружба стала более крепкой и тесной, чем между остальными членами нашей компании.
Как ни странно, поводом для нашего сближения – Чарли, Джонни и меня – стали похороны. Раньше мы встречались в городе, на пляже и в школе, но для них я был чужаком: тип, недавно приехавший с континента,
