с ног до головы, драконица явно сделала определенные выводы и произнесла:
– У меня осталась одежда от старшей дочери, я думаю, вам подойдет.
С одной стороны, это было неплохо, с другой – все-таки я гордый человек, даже если и не показываю этого.
– Знаете, я… – начала осторожно.
– Я подготовила несколько платьев к ее возвращению, – перебила меня женщина, – но из школы она вернулась выше на голову, чем мы ожидали, так что наряды остались просто ненужными и их ни разу не надевали. Сейчас принесу.
С этими словами она вышла, оставляя меня в растерянности.
И вернулась гораздо быстрее, чем я ожидала, – видимо, кладовка с одеждой была где-то здесь же, под лестницей. Баул, внесенный женщиной, оказался с нее ростом, но никакого видимого напряжения драконица не демонстрировала: легко внесла тщательно упакованный тюк, поставила на пол, поглядела на него долю секунды, а затем… ногтем подцепив тонкий шелковый шнур, легко разрезала его. Туго натянутая нить опала на пол, драконица расстегнула квадратный баул и вытащила на свет рубашку. Она была длинной, до середины бедра мне, белоснежной, искусно вышитой.
– Великовата, – критически осмотрев меня, решила драконица, – но в качестве ночной рубашки сойдет.
Я рот открыла, чтобы возразить, но та, кого магистр Валентайн назвал Камали, махнув на меня рукой, весело сказала:
– Дитя, фактически я должна тебе вернуть разницу в стоимости комнат, так что мы квиты. К тому же дешевой одежды по своему размеру тебе так просто не найти, ты же кроха совсем. Сколько тебе?
– Двадцать скоро уж, – ответила несколько потрясенно.
– Молоденькая, – задумчиво сказала Камали.
И началось.
– Это подойдет. – На кровать упало маленькое черное платье.
В драконьем стиле – из плотной парчи, с высоким воротничком стоечкой, застегивающимся под самую шею, с запахом на правую сторону, застежками-петлями и прямым силуэтом. Длиной оно было до колен, едва ли больше, по бокам аккуратные разрезы.
– И это. – Еще одно платье в таком же стиле, но на этот раз длиной до пола и расшитое яркими красными цветами.
– Это, это и вот это. – На кровать легли темно-зеленое, алое, персиковое. – Вышитое тебе нельзя. – И следующее платье полетело в сторону.
– А… почему нельзя? – исключительно из любопытства спросила я.
Камали посмотрела на меня, улыбнулась и пояснила:
– У нас по вышивке на платье можно сказать очень многое, к примеру, для кого поет девушка. Если на ее одежде вышивки нет, значит, она еще свободна, если вышиты птицы – помолвлена, если платье расшито перьями или цветами – замужем.
А потом Камали задумалась, посмотрела на меня и спросила:
– А в принципе какая тебе разница?
– Никакой, – согласилась я.
И тут же стала обладательницей десятка нарядов, расшитых птицами. Помимо платьев, были еще длинные рубашки, надевающиеся с узкими тонкими брюками и перехваченные в талии широкими
