крашеного полотна. После этого протянул руки Неждану, держащему наготове веревку.
Сидел он с достоинством и даже насмешливо сказал вожаку:
– Не полагал я, что Васька Блин в царевы слуги подался!
Василий резко парировал:
– Уж лучше служить христианскому царю, чем хану-нехристю, как ты, Демьян. У нас с тобой разговор впереди. Где грамота?
– Не ведаю, о чем разговор.
– Демьяшка, не дразни меня! Говори, я ведь скор на руку.
Демьян хотел что-то сказать, но его опередил худой, перестав жевать свою жвачку:
– За божницей она, добр человек.
Демьян зыркнул сердитым глазом на старика и усмехнулся:
– Видишь, Васька, и перед тобой выслужиться хотят.
Василий отодвинул икону, вынул свиток и подал его Юрше. Тот приблизился к факелу, прочел: «Мы, волею Господа нашего, Бога Единого, Великий Князь Рязанский Михаил Иоаннович…» Развернул дальше и в конце: «…я, Великий Князь Рязанский самолично руку приложил». Далее следовала золотом написанная вязь «Михаил».
Василий спросил:
– То? – Юрша, кивнув головой, поспешно свернул свиток и спрятал за пазуху.
– Ну и ладно. Вот этот Демьян мне нужен будет, а из этих любого бери.
Худой старик рванулся и упал на колени:
– Меня, меня возьми, боярин! Верным слугой буду.
Василий легко поднял старика и посадил на место. Демьян произнес со злой усмешкой:
– Дурак ты, батя. Это же верная смерть на дыбе. Ведь к царю повезут! А там слуг и без тебя хватает.
Старик стоял на своем:
– Хоть на смерть, пускай! Все расскажу про ваши татарские плутни, христопродавцы!
Демьян привстал:
– Эх, жаль, руки связаны! Раскроил бы тебе башку, батя!
Блин поддержал Демьяна:
– Да, старик, много лишнего набрешешь! Тоже ни к чему. Бери, десятник, того молчуна. Тебе ведь все равно.
В это время вошли Темный и Кривой. Темный пророкотал:
– Троих связали, четверо удрали. Остальных хоронить можно.
– Как же ты их упустил? – спросил Василий. Темный развел руками. – Ладно. Так как, десятник, прощаемся?
Аким успел шепнуть:
– Бери, Юр Василич, кого дают, и давай Бог ноги.
Юрша отстранил его и сказал Блину:
– Беру обоих.
– Ты мне нравишься, десятник! Далеко пойдешь, ежели… Грамоту сразу за пазуху, прочесть не дал. Отпускаю тебе одного, ты двоих требуешь. Да знаешь ли… – И вдруг изменил тон: – Ты царя увидишь?
– Увижу. Эту грамоту приказано передать ему в руки.
– Во ты какой! А правда, что Спирька Фокин у царя в друзьях ходит?
– Не в друзьях. Приближенный слуга он, постельный служка.
– Во
