помощь, которая соответствовала тяжести искушений. Как у Давида Псалмопевца: «По множеству болезней моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою» (Пс. 93, 19). Однажды Ангел Господень преподал мне Божественное Причастие, в другой раз Господь на Кресте напомнил мне о терпении скорбей, и сладчайшая Владычица наша часто утешала меня, являясь Сама по Своей материнской заботе, которую особенно проявляет к нам, святогорцам. О, как радостно было слышать Ее сладчайший голос, обещающий мне спасение!».
Благодать, которая происходит от покаяния, привлекает душу к Богу, пленяет ее Божественным светом. Вначале он не такой сильный, но теплота его, которая есть любовь, постепенно согревает сердце. Тогда человек переживает в себе двойственное чувство. С одной стороны, он охвачен страхом, даже ужасом, чувствуя свою сильнейшую вину перед Богом, а с другой – его переполняет до того неизвестная благодать присутствия Божия. Страх возрастает, потому что благодать отверзает очи ума и его нечистота открывается во всей своей неприглядности. Человека утешает ощутимое присутствие Божественной любви, но он не может сдержать слез, которые свидетельствуют об искреннем раскаянии и возвращении его из «дальней стороны», где он расточил «отцовское наследие» (Лк. 15, 11–32). Часто этот ужас перед сознанием своей греховности становится таким сильным, что возникает ненависть к самому себе и положительное отвращение к страсти, которая является причиной отлучения от возлюбленного Бога.
«Если кто приходит ко Мне и не возненавидит … и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 26). Это острое чувство ненависти, которое вызывается благодатью, умножает молитву и становится подобным огню. Тогда душа, хоть и страшится смерти, но уповает на Спасителя Христа. Подобные состояния – не плод человеческих усилий, а дар человеколюбия Божественной благости. После этой божественной встречи удивительный мир приходит в душу и царствует чувство полноты присутствия Божия во всем.
«Даждь кровь и приими Дух»[14] – говорит Петр Дамаскин. А святой Максим Исповедник свидетельствует: «Верующий Господу имеет страх, имеющий страх смиряется, смиряющийся делается кротким, кроткий соблюдает заповеди, соблюдающий заповеди очищается, очистившийся просвещается, просвещенный же таинствами удостаивается уневещения Жениху Христу»[15]. «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь» (Мф. 7, 14), и значит, необходим скорбный подвиг, чтобы освободиться от страстей, которые заслоняют свет. Многолетний опыт наших отцов свидетельствует об этом со всей достоверностью. Бог «не будет обитать в теле, порабощенном греху» (Прем. 1, 4). «Себялюбие есть начало всех страстей, а конец их – гордыня. Себялюбие есть неразумная любовь к телу. Отсекший эту любовь отсекает вместе с себялюбием и все страсти, происшедшие от него»[16]. Себялюбие губительно для всех, особенно же сильный вред наносит оно молитве, ибо только к смиренному сердцу приближается благодать.
Древние и новые боголюбцы,
Петр Дамаскин, прп. Творения. Слово 24. –
Так у старца Иосифа. Ср.: «Верующий Господу боится адских мук. Страшащийся мук воздерживается от страстей. Воздерживающийся от страстей терпеливо переносит скорби. Претерпевающий скорби возымеет упование на Бога. Упование на Бога отрешает ум от всякого земного пристрастия. Отрешенный от сего ум возымеет любовь к Богу» (Максим Исповедник, прп. Четыре сотни глав о любви. Первая сотница, гл. 3). –
Максим Исповедник, прп. Главы о любви. Третья сотница, гл. 57.
