докладной записки Игоря[29] в Центр:
«…Макс произвел на меня положительное впечатление. Он выгодно отличается от других наших помощников своей находчивостью, независимостью суждений и манерой поведения, что позволяет ему ненавязчиво, как бы само собой, устанавливать контакты с нужными людьми, расположить их к себе, вызвать на откровенный разговор, уловить в беседе с ними интересующие разведку сведения и тут же оценить их. Он инициативен и изобретателен в вербовочной работе. Завербовал уже четырех агентов, имеющих прямые выходы на влиятельных представителей деловых и правительственных кругов, а также на сотрудников полиции.
Несомненно ценным приобретением для его нелегальной деятельности является его связная Луиза. Она завербована им для связи с Томом. Макс настолько увлекся ею, что в категоричной форме поставил перед Центром вопрос о необходимости заключения брака с ней. На мой взгляд, Макс сделал достойный выбор, и потому прошу положительно рассмотреть его просьбу о разрешении заключить брак с мексиканкой.
Долгое время, как известно, Макс был оторван от руководства Центра и связи с нью-йоркской резидентурой. Отсутствие же регулярного контакта с нами, бесед с глазу на глаз снижало возможность оказания на него постоянного положительного влияния, дачи ему рекомендаций, возможности контроля за его работой и вследствие этого он вынужден был почти в течение года действовать самостоятельно и принимать с риском для себя ответственные решения. В настоящее время избегать ошибок ему помогает находящийся в Мексике опытный разведчик Том»…
За немногим больше месяца были установлены все участники первого в Мексике покушения на жизнь политического изгнанника России Льва Троцкого. Единственное, что оставалось неустановленным, так это причины убийства соучастника покушения американца Роберта Шелдона Харта. Ответ на этот вопрос начальник тайной полиции Леандро Санчес Саласар рассчитывал получить после ареста и допроса Давида Сикейроса, братьев Арреналь и Антонио Пухоля. Но все они, заранее предупрежденные о начавшихся арестах среди боевиков, к тому времени исчезли из Мехико: Давид Сикейрос[30] прятался в горах штата Халиско, Леопольдо Арреналь скрывался на Кубе, его брат Луис уехал в США, Антонио Пухоль тоже покинул Мексику.
Григулевичу тоже угрожала опасность. Один из допрошенных боевиков в числе организаторов покушения назвал некоего Фелипе и дал описание его внешности. Из других арестованных в отношении Фелипе никто не дал показаний, и тем не менее полковник Саласар распорядился составить фотопортрет неизвестного лица для своих агентов-розыскников и для опубликования его примет в печати.
Вскоре в нескольких газетах Мексики появилось объявление следующего содержания:
«Внимание! Награда в 10 тысяч песо!
Ее получит тот, кто предоставит информацию о неизвестном по имени Фелипе, разыскиваемом мексиканской тайной полицией в связи с его участием в нападении на виллу в Койоакане, на улице
По возвращении в Москву Константин Михайлович Кукин подготовил отчет о своей поездке в Мексику, в котором была дана краткая характеристика Луизы и Мануэля Родригеса Бруксбанка.
В октябре 1940 г. в процессе розыска по всей стране Давид Сикейрос был обнаружен в штате Халиско и арестован. В процессе следствия он не стал отрицать, что являлся главным руководителем операции и при этом твердо стоял на том, что целью нападения на резиденцию Троцкого являлось не убийство, а лишь завладение его архивом, что налет на его виллу – это протест против пребывания на мексиканской земле советского Иуды и не более того. Своих сподвижников по преступлению Сикейрос не выдал.
Когда новый президент Мексики Авила Камачо узнал об аресте известного в стране художника, с которым в годы мексиканской революции спал рядом на походной соломенной подстилке в индейской хижине штата Халиско и вместе с ним сражался за столицу этого штата Гвадалахару, он распорядился освободить его как выдающегося художника и гордость нации, а затем «порекомендовал» Сикейросу срочно покинуть Мексику под предлогом завершения монументальной росписи в чилийском городе Чильяне. Там Сикейрос прожил три года, потом работал над монументальной росписью «Аллегория равенства и братства белой и черной расы» в кубинской столице Гаване. В Мексику он вернулся в 1944 г., прожил в ней последующие тридцать лет и умер в возрасте 80 лет.
