как долго себя обмануть ни пытайся,Нет в тебе никого, кто честней.
Чуть-чуть
Еще не розданы пустые наставленья
всем, не нуждающимся в мудрости пустой;
еще остались лепестки на сцене —
красивым мусором, неприбранной игрой;
еще кряхтит последний звук костра
речей свободных и поступков странных,
что верили в себя, ища добра,
ту веру проливая в океаны,
которые не верят в нас, но пьют.
Еще… у всех «еще» жива река,
до дна изрезанная льдом непониманья.
Но что остатки те?!.. подсчет песка,
остановившегося на замершей грани…
финал, что караулил наш дебют.
Осколок
Дотянуться – не дотянешься.
Бьешься, бьешься – и ломаешься.
Выбери из тех поломок
Только миг – ни тих, ни громок,
Но такой, чтоб нужной мерой
Мной обставить интерьеры,
Где с другою будешь спать,
Память пряча под кровать.
Высокая
На высоте всегда страшней паденье.
Ты не доволен личной высотой
моих недолетевших привидений,
что так унижены твоей землей.
Тебе их не понять, не зная страха.
Они тебе просили передать,
что там, на полочке, лежит 7 дней рубаха,
в которой (может быть) рискнешь летать.
А лучше просто – береги на память.
Я не хозяйка скользкой высоте,
и, если ты (не дай бог) станешь падать,
могу тебя невольно и задеть,
лишь ускоряя смертное паденье.
Сиди. пей. чай. Пусть рядом лгут часы,
когда в гостях незримым привиденьем
останусь на ночь… Только не проси
переиначить высоту и время,
чтобы тебе удобней доставать.
Я так устала от любовных эпидемий,
где, не по росту, всё – в кровать…
Подари
По первой строке я читаю весь день твой в картинках.
Картинки живут как волшебная, странная явь.
Оставь хоть одну мне на память, любую оставь, —
я буду ее вынимать, когда кончатся тихо
все краски мои, успокоятся ровным мазком —
экран запищит, созывая ушедшие души
для новой семьи… Я возьму тебя слушать, читать,
и смотреть, и дышать… там, в далеком «потом».
Далеком не временем, а расстоянием яви, что
станет у каждого разной… я буду скучать —
и в ту же минуту тебя, но в себе проживать.
А кто мне откажет в таком незатейливом праве
при высылке в небытие, где не пишут картин?..
Ремиз
Пустынная площадка полужизни.
А нервы мучает то голод, то печаль.
Но мне ее давно уже не жаль,
когда со стороны гляжу… Капризна,
как шалая стрела, что ищет цели
за рамками
