не покупаем мертвецов и не продаем их, – молвила Авездра, и голосу ее стало тесно в просторном мавзолее. – Мы отдаем их птицам.
Олигарх почему-то отшатнулся, закрыл уши и в тот же миг умолк и как-то сжался. А царевна подняла согнутые в локтях руки на уровне плеч, не касаясь ступней исполина, поднесла к ним ладони и замерла на несколько минут. Тягостная, могильная тишина зазвенела в ушах императора, отчего-то затрепетали огоньки свечей, словно незримый, неощущаемый ветер пролетел вдоль зала и, оттолкнувшись от гранитной стены, вернулся назад, ознобив затылок Юлия.
Авездра же опустила руки и, постукивая подкованными каблуками сапожек наездницы, покинула мавзолей.
Посол вернулся со слугами, которые внесли переметные сумы с серебром и поставили их к ногам олигарха. Тот мгновенно стряхнул с себя оцепенение, ожил, недоверчиво заглянул в одну суму, во вторую, после чего встал на колени и начал пересчитывать монеты, выкладывая их на гранитный пол. А посол сделал знак, слуги сняли со стены меч и, удерживая его кто за рукоять, кто за лезвие, понесли из усыпальницы.
Постояв некоторое время возле постамента, император вышел под сень оливковых деревьев и только тут вобрал в грудь воздуха.
Свита, оставшаяся у входа в мавзолей, почему-то непроизвольно отступила от него. На лицах мелькнуло беспокойство.
– Что с тобой, август? – тревожно спросил консул.
– Там трудно дышать, – обронил Юлий, направляясь к выходу с виллы.
– Это от бальзама. Попадая с воздухом в легкие, он мертвит и бальзамирует поры… Сколько она заплатила за меч? Август, она расточает казну…
Не дослушав его, император поспешил за ворота. Авездра была уже в седле, и погонщики, подняв верблюдов, выводили их на дорогу. Юлий пытался хоть что-нибудь прочесть на ее лице, но плотная тень, роняемая зонтом, и яркое предвечернее солнце, слепящее после сумерек мавзолея, будто растворяли и смазывали его черты. Тем временем безмозглые и надменные животные с безупречной воинской выученностью сами выстроились в три колонны таким образом, что Артаванская Сокровищница и верблюд с завьюченным на него мечом оказались в середине, прикрытые со всех сторон. Караван двинулся в обратный путь.
Пышность разряженных слуг, сопровождавших Авездру, как-то враз опала, словно из них выпустили воздух, и под тончайшим шелком четко проступили тяжелые воинские доспехи, даже у служанок. Это была явная демонстрация того, что свита ждет нападения, чего раньше никак не проявлялось.
Должно быть, царевна, кроме прочих своих достоинств, обладала даром ясновидения, хотя Юлий не собирался нападать и применять какую-либо силу, дабы завлечь ее во дворец. Заготовленная комитом Антонием ловушка была проста, безыскусна, не вызывала подозрений и при неожиданном повороте событий выглядела бы безобидно. На набережной, возле театра Марчеллы, сцепятся осями две тяжелые и длинные камневозные телеги, в каждую из которых запряжено по шесть лошадей. Обычно разъехаться им бывает очень трудно из-за перехлеста постромок, тесноты и рассыпавшегося камня,
