согласии с условиями Низибисского договора. Требовались немалые усилия, чтобы хранить высокородное презрительное спокойствие, никак не показывая ежечасной внутренней взволнованности. Поэтому, когда всадник, спешившись за сто шагов от свиты, побежал к комиту, а его голодная худая лошадь начала объедать листья подстриженного дерева, Юлий нарочито равнодушно отвернулся.
– Корабли артаванской царевны встали в проливе, – через минуту доложил Антоний. – Сама Сокровищница сошла на берег и отправилась на верблюдах в глубь Сардинии. С ней когорта верховой стражи. А охраняют суда пешие воины числом до сотни.
Путешествие Авездры в Ромею и без того вызывало по крайней мере недоумение. Преодолев долгий горный путь от озера Ван, она прошла через сирийскую пустыню в Киликию, где ее ждали закупленные слугами корабли, но сначала морем отправилась в Египет, затем остановилась на Сицилии и, вместо того чтобы плыть прямым путем к устью Тибра, неутомимая дочь артаванского царя теперь оказалась на Сардинии…
О цели ее перемещений в границах империи можно было лишь гадать: вело ли ее простое варварское любопытство или это были восточные хитрости, коими она оттягивала прибытие в столицу, возможно, не желая до срока показывать своих истинных намерений и зная, что есть соглядатаи, но не исключено также, что царевна осматривала свои будущие владения.
– Откуда на Сардинии верблюды? – только и спросил Юлий.
– Царевна всюду возит их с собой, – ответствовал комит. – Полагаю, мы скоро увидим караван верблюдов на улицах столицы. Ты помнишь, август, как мерзко воняют эти животные?
– Я готов увидеть на улицах хоть караван вонючих ослов, – на ходу проговорил император и вскочил в свою колесницу, – но чтобы на одном из них возлежала Артаванская Сокровищница.
Юлий называл так не саму царевну, а одну лишь деталь ее приданого – тяжелейший окованный сундук, который охранялся так же, как Авездра, и который она всюду возила с собой.
Внутри этого сундука хранился неведомый и грозный магический кристалл…
– Мне не нравятся эти ее путешествия, – Антоний захромал следом, стараясь говорить как можно тише. – Она не понимает, какому риску подвергает свое приданое…
– Не говори мне об этом.
– Я послал еще две триеры, чтобы усилить эскорт.
– И привлечь тем самым внимание пиратов?
– Ни пираты, ни Артаванская Сокровищница пока что не заметили сопровождения.
– А если заметит?
– Но она испытывает твое терпение, август!
– И дает тебе время возвести колосс. Не на один день и не на годы – успеешь поставить его на века.
Вернувшись во дворец, Юлий вдруг ощутил некоторое облегчение от того, что прибытие Авездры в очередной раз откладывается. Намереваясь поддержать в себе это состояние и охладиться после долгих часов, проведенных на жаре, он отправился в дворцовые термы, но не успел
