от князя.
– А я и не жду благодарности, – невольно вырвалось у него, – мне надо быть в мире со своей душой, и только.
– А что ты моему сыну скажешь? – спросила она с вызовом
– Скажу, как было, все видели, что я не убивал тебя, не от моей руки ты померла.
– Да, повезло тебе, все видели, только давным-давно ты убил меня, сначала своей рабыней сделал, а потом чужого бога мне навязал насильно. Только помни, что не нужен мне твой рай, зря ты старался. Мне привычнее и роднее в аду оставаться, и рабой твоего бога я не стану. Ведь не спросил ты согласия моего. Снова поступил так, как самому тебе хотелось. Да, безгранична власть твоя, но есть предел всему.
И она рассмеялась так, что вздрогнул князь. Каким странным и пронзительным был ее смех.
№№№№№№
Рогнеда вспомнила о сыне не случайно. На следующее утро появился Изяслав в княжеском дворце, узнав о страшной смерти матери. Он не сразу пришел к князю, сначала расспросил посторонних о том, что произошло там, на площади. И ему, готовому убить князя, угроза витала над душой еще с детства, она должна была осуществиться, понял, что не виноват он и не ведал даже о том, что она появилась тут. Да и зачем это было ему нужно?
Владимир сначала не узнал племянника, а потом решил сохранить спокойствие, Перед ним стоял не мальчик, а муж, за короткий срок он изменился до неузнаваемости.
– По-твоему все вышло, – выдохнул княжич.
– О чем ты? Не желал я ее смерти, и тебе это ведомо. Я нашел ее уже мертвой на площади.
– Знаю, религия твоя не позволила бы тебе это зло совершить, ты все прощаешь нам, как твой бог своих палачей прощал. Но ты забыл, что он сам недавно палачом стал. Хорошая у тебя вера, каких бы злодеяний не совершил, покаешься, и простится тебе все. Может бог тебя и простит, да я смерти отца моего не прощу, того, что ты с матерью моей сотворил, тоже простить не могу.
– Опомнись, Изяслав, зачем новые жертвы, не калечь жизнь свою. Прошлого не вернуть и не изменить.
Владимир пока сохранял спокойствие.
– Не повторяй моих ошибок, чтобы не пришел к тебе такой же юнец мстить. Прошлого не вернуть и не изменить – повторил он еще раз, словно старался себя в том убедить. Зло порождает еще более страшное зло, оно ничего другого родить не может.
Но Изяслав, ушедший из дворца не прощаясь, вряд ли слышал его. Он пытался понять нового или прежнего Владимира ненавидит больше. Но примириться и простить его не умел и не хотел, хотя осознавал, что князь был прав.
Тот глубоко ненавистен, этот непонятен совсем, неизвестно, какой из них страшнее. И ослепившая ненависть заставляла забыть обо всем добром и светом.
№№№№№№
Изяслав остановился на поляне в парке и услышал шаги за спиной. Но когда обернулся, там никого не было.
– Что же ты убежал? – спросил его голос где-то рядом, и доносился он из пустоты, – ведь князь безоружен,
