Надо уходить.
– Оберн…
Азамат услышал сам. Развернулся на автомате, не забыв про обрез. И даже не закрыл глаза. Она все равно уже мертвая.
Глаза еще остались голубыми. Как редко светлеющее небо. Или как ободок на когда-то любимой приютовской тарелке Азамата. И косички. Косы. Густые, темные, тугие. Одежка от шеи и до пупа не белела. Хрустела бурой засохшей кровью.
Обрез ударил нижним стволом. Точно в цель. Крапива недовольно мотнулась, принимая оставшееся от неожиданно воскресшего ребенка.
Азамат тут же перезарядил, сосчитав патроны. Чего считать? И так знал, что их осталось десять. Но счет успокаивал и настраивал на нужный лад. Вслушался…
Уколова поняла все по чуть побледневшему лицу, смуглому от природы и назло Беде с ее спрятанным в тучах солнцем.
– Бежим! – Азамат водил головой, искал нужный и открытый путь.
Сколько здесь таких вот странных живых мертвяков? Все село? Сколько тут жило? Сколько бежит, идет, ковыляет и ползет к ним? Сколько тут водилось собак и кошек? А грызуны?!
Лестница чуть не подломилась под Дашей, но выдержала и сломалась только под Уколовой. Разбухшая от сырости древесина развалилась трухой.
– Двое на улице, – Уколова, закусив губу от боли в подживающих пальцах, кивнула на забор, – точно видела. Больше… не знаю.
Азамат сплюнул. Хмуро харкнуть вряд ли получится на заказ. У него вышло.
Топорик нырнул на законное запоясное место. Рогатина подалась неохотно, со скрипом. Загнал так загнал. Покосился на все больше и больше накатывающее черное грохочущее непотребство на небе. И пнул калитку, уже слыша за ней жадное порыкивание.
Выстрелы слились дуплетом. По одному на каждого из любителей пожрать человечинки. Пока путь оказался свободен. Куда?
Азамат четко знал одно: надо выйти к железке. Опасно, но противогазы есть. Что-то там ярилось под землей у самой насыпи, что-то, медленно и верно убивающее. Но даже так, выбравшись отсюда, помереть лучше. Чем оказаться распотрошенным странными страшными существами.
Им нужно прямо и направо. Постоянно именно так, если правильно помнил планировку села. Если по-над крышами заметить горбатые остатки автострадного моста или элеватор, так идут верно.
Азамат мягко скользнул наружу, перешагнув через сразу окоченевшее и замершее тело. Картечь в голову останавливает? Уже хорошо. Жаль только, маловато ее будет. Явно на всех не хватит.
Улица, размытая дождями, серела посреди наваливающегося тумана. Дома, торчавшие надгробиями вдоль щербатого скелета асфальта, недобро смотрели на живых. Улица плыла грязью-размазней, тут же жадно вцепившейся в подошвы. Выла ветром, злобно гудящим остатками электролиний.
Издалека, взмывая выше, донесся тоскливый вой-вопль. Глухо грохотали ворота напротив, сотрясаемые изнутри. Из-за проржавевших листов, покрытых оставшимися островками
