.

      Взяв лошадь за оборот (узду.авт.) повел ее в обратную сторону. Остановился около лежащего на дороге. Выдернув стрелу, перевернул тело, в мутном лунном свете внимательно всмотрелся в лицо.

      – Нет, это не Улунтай, не наш беглец, – понял он, – наверное, он и был тем всадником. Жаль, что ушел, жди от него других бед.

      Наружу выскочил Тимун, успевший накинуть чапан. В руках обнаженная сабля, сверкающая в лунном свете.

      – Что случилось, Илотан? – спрашивает он своего старшего охранника. – Чего кричим?

      Рассказал тот все, что здесь случилось. Задумался Тимун, оперевшись руками в рукоять сабли, упертой в замерший грунт.

      – Это был Улунтай, больше некому, – наконец пришел он к выводу. – Жаль одно, что твоя стрела попала не в него. На лошади то, однако, он был.

      – Я не разглядел его, темно было. Да и не близко уже, – оправдывался Илотан.

      – Нет здесь твоей вины, – успокаивает его старший. – Нам придется меньше спать. Что я скажу родным убитого. Я признал его. Из моего улуса он был. Постоял в скорби минуту:

      – А тебе спасибо, Илотан. Большое дело ты для на всех сделал. Не ошибся Голсан, не ошибся. Спасибо и ему.

      Остаток ночи прошел в тревоге и беспокойстве. Сон для Илотана исчез. И лишь под утро он задремал, готовый вскочить по первому шороху или тревожному ржанию лошади.

      Ранним утром Тимун договорился с хозяином постоялого двора, ямским, чтобы тот за пару шкурок соболя похоронил односельчанина и снова обоз двинулся в путь.

      Кажущиеся нескончаемыми зимние просторы вновь потянулись перед глазами Илотана. Взошедшее на востоке утреннее солнце своими лучами окрасило все вокруг, вселяя в путников частицы своей живительной силы. Илотан с Байир движутся в конце обоза. После случившегося усиленный арьергард необходим, всякое могло случиться вновь.

      – Скоро должен быть улус Малта, – подъехав к Илотану промолвил Тимун. – К обеду будем там. Можно будет отдохнуть и поесть.

      Пришпорив лошадь, караван – баши поскакал вновь в голову обоза. Внезапно полностью безоблачное голубое небо стало меняться. К великому изумлению Илотана беда надвигалась не так, как обычно. С не западной стороны, а с восточной. Это было противоестественно по его понятиям. Вновь подъехал обеспокоенный Тимун и глядя на надвигающуюся огромную свинцовую тучу, задумчиво проговорил:

      – Не спроста все это. Проделки это Улунтая, больше некому. Знавал я его отца. Умел камлать даже лучше самого шамана. Вот и унаследовал. Однако, мне надо постараться, чтобы остановить эту беду. Иначе всем будет худо.

      Туча придвинулась вплотную к обозу. Подул резкий холодный ветер, больно ударяя крупными снежными хлопьями по лицам обозников. Караван-баши останавливает свое хозяйство и слазит с лошади.