еще разведка! Так, принимаю решение. Ну-ка, Арнольд, организуй-ка нам вина. Того самого. Испанского и французского. Да побольше! Раз уж мы на отдыхе, то приказываю личному составу отдыхать и веселиться.
– Да, – подтвердил приказ Велга. – Отдыхаем. И на полную катушку!
Глава третья
Жизнь солдата на войне трудна и скупа на радость по многим причинам. И внезапная смерть от вражеской пули, штыка, мины, осколка снаряда или бомбы – не главная из них. Как ни странно. Потому что к смерти, когда она случается на твоих глазах чуть ли не ежедневно, люди привыкают. И даже гибель близких товарищей уже не рвет сердце на части, а лишь вызывает в нем тупую и глухую боль. Боль, к которой привыкаешь тоже. Ну, болит и болит. Подумаешь. Старые раны, вон, тоже, бывает, ноют к дождю, так что ж теперь, бросить винтовку и отправиться домой? Нет. Долг и присяга не велят, родина твоя, командир и товарищи боевые, которые рядом и которым ничуть не легче, чем тебе.
Да, можно привыкнуть к смерти, можно. И даже к голоду можно притерпеться. До поры до времени, конечно. А вот к чему нельзя – так это к постоянному недосыпу и отсутствию женщин. К недосыпу, потому что он отупляет и высасывает те самые силы, которые необходимы для победы над врагом и – главное! – для победы над самим собой. Потому-то солдат и спит при каждом удобном случае. Да и неудобном тоже. Кто никогда не засыпал на ходу в маршевой колонне, тому этого не понять. А женщины…. Ну, это и ясно и без объяснений. Если ты нормальный молодой и здоровый мужик, то находится долгое время без женщины для тебя не просто трудно и вредно, но даже как-то, прямо скажем, и противоестественно…
Так или примерно так думал лейтенант Красной Армии Александр Велга, перебирая роскошные каштановые волосы, лежащей у него на коленях девушки. Точнее, Искусственного Существа. Впрочем, лейтенант, как ни старался, не мог себе представить, что это какое-то там искусственное существо, а не самый что ни на есть настоящий живой человек. Только женского пола. Не мог, вероятно, потому, что слишком привык в своей, пока еще не очень длинной, но насыщенной войной жизни всецело полагаться в первую очередь на зрение, слух, обоняние и осязание. То есть, на те корневые человеческие чувства, которые его, практически, никогда не подводили. Вот и сейчас, на песчаном берегу теплого и ласкового моря, под лучами незнакомого, но ласкового солнца, он не мог (а может, и не хотел) не доверять этим своим чувствам.
Какого, действительно, черта!
Да, элемент чуда в ее появлении (а также в появлении еще семерых ее товарок) несомненно, был. И, прямо скажем, весьма значительный элемент. Но разве за последние недели и месяцы они не навидались чудес? Еще каких! Что там говорить, – начиная с того дня, как высокомерные свороги выкрали два взвода разведки – советский и немецкий – из лета сорок третьего года и переправили их на свою древнюю прародину Пейану, всеразличные чудеса просто стали привычной частью их, солдат Второй мировой войны, обыденной жизни.
Так что хрен с ними, чудесами. Надо наслаждаться сегодняшним днем и теми возможностями, которые он предоставляет. А возможности эти довольно велики. Просто какие-то необъятные
