стал мягче. Или это мне так показалось?
Я кивнула. Зачем скрывать то, что и так понятно? Тогда возникает ещё один, вполне законный вопрос: а зачем спрашивать, когда и так понятно? Ну да какая разница? Я жива и это главное… Хотя всего минуту назад могла и… Я вздрогнула.
– Ясно, у тебя шок, – констатировал Вельнаир. – Вполне естественно для человека. Ну-ка, что там у тебя с твоей многострадальной шеей? – с этими словами он подошёл ближе, но я…
Всхлип. Ещё один. И ещё… Я прижалась к нему изо всех своих сил, никак не в состоянии прекратить это и, осознавая, что моё поведение может показаться ему бестактным. Кто он мне, чтобы я вот так прижималась к его груди, цепляясь руками за приятную на ощупь ткань алого камзола? Какое право я имею так прижиматься к нему – высшему вампиру, предводителю одного из кланов? Он будет прав, оттолкнув меня. Будет прав уже потому, что не давал мне разрешения прикасаться к себе. Но!.. Но…
Но было так хорошо и спокойно, так правильно вот так стоять в опасной близости от Вельнаира. Вдыхать, незнакомый до этого момента, аромат мужского парфюма… Интересно, откуда у вампиров парфюм? А впрочем, кто сказал, что у вампиров его быть не может?
И вдруг случилось немыслимое… Вель обнял меня. Без вопросов, без утешительных слов, без неуместных комментариев. Просто обнял, щедро делясь со мной своим безграничным спокойствием. Его руки, поглаживающие меня по спине, казались такими нежными, а прикосновения тонких длинных пальцев – столь ненавязчивыми, что я невольно расслабилась, почувствовав себя намного лучше.
Объятия – некогда непозволительная роскошь для меня. Нет, у меня были парни, с которыми я встречалась, хоть и не испытывала того особого трепета, столь подробно описываемого в любовных романах. И не то, чтобы они были так уж плохи… Просто было во мне нечто, что не позволяло вот так запросто отдать кому-то каждую частичку себя. А потому, когда два года назад я рассталась с Александром, я как-то неосознанно решила для себя, что пока не доведу свои исследовательские работы до конца – не смогу целиком себя посвятить какому-то конкретному мужчине. Влюблённость проходила, оставляя за собой лёгкий шлейф тоски и неловкости. А настоящая любовь – ну такая, чтобы раз и на всю жизнь, – никак не приходила. После Саши я не хотела больше отношений и на все предложения поужинать или пообедать вместе лишь виновато улыбалась и отвечала отказом.
И вот я стою здесь, в вожделенном мною Клефте, под защитой одного из сильнейших вампиров и, дрожа, словно осиновый лист, прижимаюсь к его сильному, надёжному телу. Сказывается ли это шок или стресс? Быть может, это просто неосознанное желание хоть на несколько минут почувствовать себя нужной кому-то… Не знаю точно.
А Вельнаир всё так же продолжал обнимать вздрагивающую и всхлипывающую меня. Его действия, разумеется, не были продиктованы ничем, кроме желания успокоить свою временную подопечную, но где-то в глубине души я тихо-тихо шепнула самой себе: “Хотела бы я, чтобы причины были другими…” Устыдилась собственных мыслей, но продолжала
