Твоего, Христос, распятый за нас на кресте. Я был чужд миру, и мир осмеял и отринул меня. Но я счастлив этим. Я одного только хочу в жизни: быть при Тебе, слушать Твои слова, творить волю Твою… Видишь, я ничего не оставил себе на земле; я все расточил, чтобы приобрести Тебя. Дом свой я оставил, чтобы Ты был мне Покровом. Сродников оставил, чтобы Ты меня вчинил в число рабов Твоих. Из родного города бежал, чтобы Ты сделал меня жителем горнего Твоего града. Вот я стою перед Тобой и жду воли Твоей! Покажи мне путь, которым пойду я, Всещедрый Владыко! Дай мне в терпении и тишине достигнуть тихого Твоего пристанища!..»
И тут, в безлюдном месте, в одежде бедного странника, чувствуя себя всецело в руках Божиих, он был так покоен в сердце, как никогда не был покоен в Твери, в почете и богатстве.
Тут он уснул.
Ему было в ту ночь видение. Кто-то приказывал ему идти в дом Пресвятой Богородицы Печерской как в место, назначенное для его спасения. Он слышал о чудной обители Киево-Печерской, стоящей на чудесах и благодати Пречистой Игуменьи ее, Пресвятой Богородицы. И, проснувшись, он радостно направил туда свой путь… Вот он уже в Киеве, в Печерском монастыре, и стоит перед игуменом. С плачем просит он принять его в обитель. Игумен ласково его спрашивает, почему он так рыдает.
– Надлежит предстать мне на суд, – отвечает юноша, – что же буду отвечать Богу? Прими меня в свою паству и не отгоняй, как Христос не отгонял грешников, к Нему приходивших.
– Чадо, – ласково возразил ему игумен, – зачем напрасно сетуешь? Какие можешь иметь грехи в столь юном возрасте? Иноческая жизнь наша трудна, и ты не в силах перенести наши подвиги. Господь указал много путей спасения. Избери себе иной род жизни.
Но юноша обещал безропотно понести все иноческие труды, и игумен принял его.
И стал инок Арсений трудиться день и ночь, исполняя все послушания: то он готовил пищу для братии, то носил дрова и воду в поварню, и никто не слышал от него ропота или бранного слова. Братия изумлялась и радовалась на его крепкое житие и ставила себе этого юношу примером.
Арсений впоследствии был архидиаконом при святителе Московском Киприане, а затем был поставлен епископом на свою родину, в Тверь.
В окрестностях Твери, в глубине сосновой рощи, на живописном берегу реки Тмаки, на урочище Желтиковом, святитель Арсений заложил деревянную церковь во имя Киево-Печерских преподобных отцов Антония и Феодосия и при ней обитель, куда любил уединяться.
Тут вспоминал он свое тихое детство, смерть благочестивых родителей, отречение от мира, чудное видение, направившее его в Киев, и возвращение в сане святительском на свою родину.
Жизнь кончалась, чудная и светлая, как жизнь всех тех людей, которые вняли призыву Христову и покорно и доверчиво на этот призыв пошли за Христом…
Детство великого отшельника
Один из отцов европейского монашества, преподобный
