ли со школы остается даже у отпетого хулиганья, то ли на самом деле во все времена главная женская роль – уравновешивать мужчину. Столешникову даже высказаться грубо расхотелось.
Дарья, шмыгнув носом, сделав невинное лицо, голосом обиженной маминой детки протянула:
– Да ничего… – а губы задрожали очень натурально, – я селфи с ним сделать хотела. А он телефон отобрал, не хочет, наверное…
И глазищами стреляет из стороны в сторону. Актриса, блин…
Столешников протянул телефон, не глядя на девчонку. Стыдно не было, воспитывать надо собственных малолетних родственниц:
– Научите ее разрешения спрашивать, – чуть подумал, сдержав рвущуюся грубость, – перед тем, как снимать.
Телефон чуть задержался между ними, прежде чем оказаться в руках родственницы будущей звезды спортивных программ:
– Обязательно. А вы себе табличку закажите или наклейки на одежду, с перечеркнутым мобильным. Белый кружок с красной каймой и линией. Издалека заметно будет, полезно, у нас здесь звезды не часто встречаются, от желающих отбоя не будет, сами увидите.
Пикировать Столешникову не хотелось. А тут еще и Даша, оказавшись рядом, неожиданно церемонно произнесла:
– Варя, это Юрий Столешников. Юрий, это Варя – моя сестра. И наш врач-реабилитолог… Ну так, если че.
Вот, значит, как… Столешников кашлянул, запнувшись взглядом где-то в районе собственных шнурков. М-да, некрасиво как-то получилось.
– Врач? Очень приятно, Юра, – и вдруг оказался самим собой лет в пятнадцать, столкнувшись с… ну, с той, как ее… – Футболист.
Варя невозмутимо кивнула.
– Да ладно… Знаю, кто вы. Пошли, Дашуль. Всего доброго, Юрий… Валерьевич.
– До встречи.
Сестры пошли вниз, явно торопясь уйти со стадиона. Чушь какая-то, чего засмущался-то? Меньше последний год дома сидеть нужно было, вот и все.
– Юрий?!
Он поднял голову.
Врач-реабилитолог его команды, стоя на нижней ступеньке, смотрела на него.
– Да?
– Извините нас, пожалуйста. Она же ребенок, а вы…
Даша дернула ее за руку.
– Еще раз извините, всего доброго.
А он что? Столешников даже растерялся. Может, и стоило сфотографироваться с девчонкой, блин. Убыло бы, что ли, с него? Вон обе что-то там шепчутся, чтобы он не услышал. Не поссорились бы из-за такой глупости.
Они нырнули под трибуну, уходя совсем, а стены вдруг отразили голос, до Столешникова долетело строгое и даже немного материнское:
– А с тобой, Дарья, мы еще поговорим.
Глава третья:
Трус не играет…
Хотя прошло больше пятнадцати минут, Ларисы Столешников не заметил. Но так даже лучше, с командой надо познакомиться. А официально можно и потом, черт с ним.
Ему надо увидеть их здесь, на поле, на тренировке, попытаться понять свою команду. Это именно его команда,
