в лучики, хлипкие плечи с гордостью распрямились. Прежде, чем занять место у черты, Калинка несколько раз прошлась взад-вперед перед восторженной толпой, ее лицо сияло, руки победно несли задранную одежонку. Наконец, спины противниц обернулись друг к другу, и нагнувшиеся в противоположные стороны тела словно поклонились зрителям. Узкий боевой таран Калинки мог утонуть в приветливо распахнувшихся объятиях второго, что больше походил на могучую крепость. Боковые крепостные башни посмеивались, глядя на явившегося досаждать несерьезного супостата, и готовились поглотить с потрохами. Одно дело, когда таран бьет в ворота крепости, но если ворота одновременно бьют по тарану…
– Начали!
От веса соперницы Калинку сдуло, как тростинку ураганом.
– Рано! – заорали откуда-то сбоку, а другие подхватили. – Она до сигнала начала! Победа не зачитывается! Штраф!
Был фальстарт или нет, не знаю. Не заметил. Противоречить толпе себе дороже. Проигравшая придерживалась того же мнения и застыла в ожидании приговора.
Фантазией пираты не блистали.
– Долой тряпки и штрафной круг!
Все повторилось. Пышные формы пронеслись мимо, их подхлестывала сороконожка рук (сорокоручка?), а липкая паутина взглядов тянулась сзади, как хвост за кометой. Пираты ревели и пихались не хуже соперниц, прыщи уже не смущали. Смачный звон ладоней по живому барабану напоминал скоротечный бой с применением автоматического оружия. Эти «аплодисменты» перекрывали гогот, одна пятерня попадала по еще не убранной другой, кто-то использовал сразу обе руки и радовался, если хоть одна достигала цели. Болтанка присыпанного кунжутом белого студня у большинства вызвала обильное слюноотделение. Аппетит разыгрался, тон и громкость выкриков все повышались, радостный смех давно превратился в ржание.
Оставленная без внимания Калинка даже погрустнела. Прыщавая кудряшка затмила ее. Посыпались предложения:
– Еще! Приз зрительских симпатий! Круг почета!
Пугливый взгляд метнулся по сторонам, и достигшая валявшейся одежды пышка не рискнула перечить. Второй круг она совершила чуть медленнее, давая пиратам возможность посмаковать ощущения. О Калинке забыли.
– Снова не твой тип? – Сосед только что с душой вмазал второй раз по колыхавшемуся средоточию соблазна. Его лицо лоснилось от удовольствия, но глаза теперь сверлили меня на предмет засланности или чего похуже. – Может, ты не зря с Венцемиром на одном челне обретался?
– Да, тип снова не мой, а нехорошие намеки, пожалуйста, прекратите, иначе мне придется как-нибудь придушить вас ночью, когда никто не увидит.
Сосед отшатнулся, затем мясистые губы искривились в заискивающе-опасной ухмылке, словно у загнанного в угол зверя, который может и подружиться, и порвать на куски:
– Малец, насчет Венцемира прости, забираю слова обратно.
Видимо, эта тема здесь запретна для шуток. Учтем. В
