не дуйся и ответь мне на один вопрос. Ты ничего себе не простудила? Ветер вроде холодный, чтобы юбки задирать.
– Извращенец, ― воскликнула я, когда вошла в беседку.
– Возможно, но меня все-таки беспокоит судьба твоих аппетитных форм.
– Знаешь, мне иногда тяжело определить шутишь ты или нет.
– Обычно я шучу, Кейт, но что мешает моим словам стать правдой. Особенно, если это касается твоих женских прелестей.
Мой взгляд наградил Хакима лишь злостью, которая диким потоком бушевала сейчас в моих жилах. Он в свою защиту поднял руки вверх и произнес:
– Хочу напомнить, что не я твой враг и к твоим прелестям не прикоснулся даже пальцем.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди вместе со словами:
– И что же мне теперь делать?
– Не знаю, Кейт. Как друг, хочу сказать, что по велению короля у Дрого на тебя большие планы.
Хаким мог ничего этого не говорить. То, что в этом был замешан Вольдемар, было понятно без слов. Без одобрения короля капитан никогда бы не позволил себе такие вольности с единственным козырем в рукаве своего правителя. Я могла бы даже немного подыграть Дрого, чтобы усыпить бдительность и подобраться как можно ближе к перстню. Конечно, позволять капитану больше, чем было сегодня, не входило в мои планы. Но воспользоваться им в своих личных целях все-таки стоило. «Должна же быть от Дрого хоть какая-то польза», ― не успела я подумать, как послышался знакомый женский голос.
– Где капитан? ― воскликнула Шу Ликин.
Она словно ревнивая жена возникла на пороге беседки.
– После того, как Дрого наградил меня страстным поцелуем, он ушел по своим делам и оставил нас с Хакимом одних, ― дерзко ответила я.
Девушка с восточной внешностью поменялась в лице, когда услышала мои слова. Ее щеки стали пунцовыми, после чего она мигом выскочила прочь, разгоняя пушистые снежинки, которые все еще летали в воздухе.
– А ты оказывается коварная женщина, ― сказал Хаким, чуть ли не аплодируя стоя.
– Раз у капитана на меня большие планы, то пусть забудет о связи с Шу Ликин, ― подытожила я, сев на предложенную им лавочку.
Снег до сих пор кружился в воздухе, создавая невероятно красивый танец, но мое настроение было испорченно, чтобы наслаждаться его деталями. Законы мира были нерушимы: за летом следует осень, а за осенью морозы зимы, но для меня все казалось иным и совсем не таким, как прежде. Чаннинг был мне до сих пор дорог, как бы сильно я не старалась это от всех скрыть. Отношения с Дрого еще больше все усложняли. «Чаннинг не придет за мной», ― твердили мысли в голове, но сердце безумно хотело, чтобы это оказалось ложью. «Он сейчас наверно пьет виски в библиотеке Миссис Помсли и изредка вспоминает, как нам было вместе хорошо», ― подумала я.
– У тебя такая тоска в глазах, что даже мне плакать хочется, ― сказал Хаким, обрывая мое самобичивание. ― Можешь поделиться, если тебе станет легче. Обещаю не шутить на этот счет. Хотя бы пока.
