полез в рюкзак и через минуту поисков выудил оттуда небольшой бумажный блокнотик, который иногда использовал в качестве записной книжки. Давид вырвал три заполненных им листочка и вместе с ручкой положил блокнот перед Кариной.
– Пиши, – строго велел он.
– Что?
– Свой вариант истории. Пиши, какой там должен быть принц. Ты же умеешь писать?
– Да, – сказала девочка и взяла ручку.
По вокзалу объявили о прибытии поезда, которого ожидал Буров, и он, рассчитавшись за кофе, направился к перрону. Кофейня провожала его абсолютной тишиной и запахом корицы. Девочка писала, мама пила ароматный капучино, а официантка угрюмо рассматривала спину уходившего сыщика. Стоянка поезда длилась десять минут, поэтому Буров с максимальной скоростью переместился к вагону, где должны были ехать девушки, и спустя две минуты все с тем же поистине олимпийским спокойствием рассматривал их места, пустые и грустные, как трибуны на матчах сборной России по футболу. Не меняя темпа, Давид устремился к проводнице, находившейся в конце вагона.
– Где пассажирки с восьмого и девятого мест? – спросил он, показывая ей белый пластик проходки.
Женщина оказалась толковой.
– Там еще и десятое освободилось. И двадцать третье с двадцать четвертым. И все в Нариме.
– Они что, взяли билеты до Самары, а вышли в Нариме?
– Я точно не поняла, как было, – затараторила Мария Степанова. – Поняла, что покурить вышли да на Нарим глянуть. Рюкзачки взяли только, ручную кладь…
– А багаж где?
Степанова кивнула в сторону выхода, где в багажной зоне располагались встроенные шкафы для крупногабаритных вещей.
– Там все. Так и лежит. Что с этим делать?
– Пусть лежит пока. На станции назначения выгрузите. А на десятом кто?
– Парень какой-то. Студент, похоже. Кальвадос просил. С ними ехал. И с ними вошел.
– И вышел.
– Ага.
– А еще двое?
– Мужики лет по тридцать пять. Один накачанный такой, типа мачо. А второй тоже здоровый, но, похоже, толстяк. Они вообще без вещей были. Вышли. До отправления секунд двадцать оставалось, я из вагона вылезла, хотела их позвать. А их на перроне и нет. Никого. Ушли. Ну я и подумала, что решили в Нариме сойти.
– А мужики эти… – Давид внимательно посмотрел на проводницу. – У них билеты докуда?
– До Самары, – не задумываясь ответила Мария.
– Ясно, спасибо, – буркнул Буров и вышел из поезда на перрон.
В Нариме телепортационный узел еще не построили, и ближайшим населенным пунктом с вертушкой была Москва. Поэтому Давид, взяв аэротакси, снова полетел на другой конец города, к порталу, и, переместившись в Москву, взял еще одно такое же такси, но только уже до Нарима. Сердце Давида начинало напряженно постукивать, требуя как минимум пары часов сна, к тому же современная медицина не рекомендовала совершать более трех телепортаций в сутки, а Буров уже сбился со счета, сколько их у него накопилось за этот день. Лететь до Нарима предстояло минимум два часа, и, отогнав от себя сон,
