глядя в ее сторону, он принялся сосредоточенно перебирать содержимое комода.
– Нет. Ничего я не пропустил.
Ох.
– Теперь твоя очередь, – произнес Аэрон, кладя футболку на комод и принимаясь вытирать вторым полотенцем свои короткие волосы.
Она уже говорила, что он прекрасен? Ей следовало назвать его «великолепным».
– Меня очищает платье. – Интересно, Аэрон тоже слышит, что она говорит с придыханием?
Он нахмурился, по-прежнему стараясь не смотреть на нее.
– Даже волосы?
– Да.
Дрожащими руками она натянула капюшон на голову, выждала время, давая волшебству свершиться, и снова сняла. Когда ткань соскользнула, Оливия провела рукой по волосам, вновь ставшим гладкими и шелковистыми.
– Видишь? Оно очищает меня целиком.
Аэрон осмотрел ее с головы до ног, задержав взгляд в определенных местах, отчего ее кровь забурлила, а кожу начало покалывать. Когда глаза их встретились, зрачки Аэрона вновь расширились и чернота поглотила фиолетовую радужку.
В самом деле, чем она так его раздражает?
– Вижу, – рыкнул Аэрон, развернулся на пятках и прошел в свою гардеробную, скрывшись из вида. Полотенце взмыло в воздух и шлепнулось на пол.
«Он снова без одежды, – подумала Оливия, моментально позабыв про его гнев. – Это твой шанс». Усмехнувшись, она двинулась вперед и сумела сделать пару шагов, прежде чем в очередной раз споткнулась и упала на колени. Остаток пути она преодолела ползком, с трудом дыша.
– Что ты делаешь?
Оливия подняла голову. Аэрон застыл в дверях гардеробной, одетый в черную футболку, джинсы и сапоги. Должно быть, он все свое мускулистое тело обвешал оружием. Глаза его были прищурены, а губы недовольно сжаты в твердую линию.
Опять не повезло. Оливия разочарованно вздохнула.
– Вообще-то не важно, – произнес он, явно устав дожидаться ее ответа. – Нам пора.
Прямо сейчас?
– Ты не можешь отвести меня в город! – выпалила Оливия. – Я тебе нужна.
Аэрон что-то пробормотал себе под нос, после чего добавил громче:
– Вряд ли. Мне никто не нужен.
Ах, неужели?
– Не забывай, что кого-то обязательно пришлют выполнить работу, которую я не смогла сделать! Раз ты не ощутил присутствия Лисандра, когда он навещал меня, то и другого ангела почувствовать не сможешь.
Аэрон скрестил руки на мощной груди, являя собой живое воплощение мужского упрямства.
– Но тебя-то я ощутил, не правда ли?
Да, ощутил, хотя Оливия так и не сообразила, как ему это удалось.
– Как я уже сказала, Лисандра ты не почувствуешь. Я же, напротив, могу видеть ангелов. И сумею предупредить тебя об их приближении.
Вообще-то они не придут за Аэроном в течение ее четырнадцатидневной отсрочки –
