И мы понеслись с ним вокруг стола.
– Ох, и поймаю тебя Пауль, ох и держись. Каков маленький негодник.
Мы выскочили с ним в коридор и пролетели в каминную комнату. Я расставила руки, а мальчишка изловчился и выскочил обратно. А я с растопыренными руками со всей силы угодила в идущего к выходу графа, и мы прокружились на месте. Я снова рассмеялась и быстро оторвала от него руки. Мужчина вздохнул и с укором произнес:
– Опять вы? Я по вашей вине буду опаздывать на работу или покоя в моем доме больше не будет, не так ли? Я, веселясь, поднялась на мысочки ног и, не зная зачем, чмокнула графа в щеку и побежала дальше искать мальчишку, бросая на ходу графу:
– Ну что вы все время злитесь, да иди те уже, работайте граф, работайте.
Мужчина посмотрел на меня, ухмыльнулся и молча, вышел на улицу. Наконец, я поймала Пауля за широкой занавеской и пригрозила ему трепкой.
– Ты это нарочно сделал? Вот, что теперь подумает граф, а? мальчик прищурился и тихо сказал:
– А он и так сказал моей маме, что ты красивая, что в тебя можно влюбиться. Ха—ха. Я сразу посерьезнела и схватила его за руку, он начал упираться.
– Что? что, ты говоришь, а ну-ка пойдем со мной, – уже совсем рассердилась я.
Пауль уперся и захныкал:
– Ой, Люция отпусти меня, я ничего не знаю. Отпусти, а, а, мама. Люция отпусти. Молодая женщина выскочила из детской с девочкой на руках и строго спросила:
– Пауль, что происходит? Люция, что все это значит, у вас должны быть занятия.
Я тяжело вздохнула и опять прикрыла мальчика. Отпустив его руку, я пообещала, что мы с мальчиком сейчас же уходим в музыкальный зал. Пауль, поджал губы, но я была непреклонна, и он повиновался мне. Мы медленно двинулись в большой зал, где находился орган. В музыкальном зале, посадив Пауля на стул и заперев дверь, я спросила у него, что это он придумывает такие сказочки. И то, что поведал мне мальчик, заставило меня просто задуматься над ситуацией.
– Здесь много жило женщин и такие все глупые, так граф говорил моей маме. А ты другая и веселая, даже милая. А потом, он сказал, вот еще, что красивая и губы твои, как, как… ну я не запомнил Люция. Мальчик уткнулся в клавиши органа и рассматривал их, а я обалдело смотрела на него и потом, осторожно спросила:
– А почему ты называешь Бриана графом?
Пауль нажал несколько клавиш на органе и просто произнес:
– А, это тайна и мне, тебе ее говорить нельзя, поняла? И он деловито перебирал пальцами клавиши органа. Я смотрела на него и уже весело ухмыляясь, спросила:
– Откуда такие познания в музыке? А рисовать ты любишь? Мальчик пожал плечами и ответил, мотая мне головой.
– Музыку просто люблю иногда мама играла, а потом перестала. А рисовать я не люблю. Да и граф не разрешит, это его же дом.
Я разозлилась и подумала «его
