К вам не придут, а если он умрет, то Франция лишится великого мореплавателя. Пусть он побудет в Лувре».
Королева Наваррская отошла в сторону. Из-за портьеры выступил невысокий, смуглый юноша.
– Сир, – поклонился Корнель.
– Гийома я знаю. Вы кто такой? – король приставил к его груди кинжал.
Петя спокойно ответил.
– Англичанин. Католик.
Генрих Наваррский поднес к его лицу свечу.
– Месье Корнель, или как вас там, – хмыкнул он, – зачем английскому католику спасать французского гугенота?
– Можно? – Корнель отер пот со лба:
– Потому что он мой друг. И потому, что такие люди, как он, принадлежат не Франции или Англии, а всему миру.
– Лежите, – сердито велела Маргарита, потянувшись за тряпками. «Давайте вашу ногу».
– Мадам, – Гийом боялся потерять сознание: «Мадам, не надо…»
– Мне сказали, что вы великий мореплаватель, – она ловко перевязывала рану, – умереть я вам не дам, не надейтесь.
Он посмотрел на ее усталое, милое лицо: «Я и не хочу умирать, мадам. Не время еще».
– Меня зовут Маргарита, – сварливо отозвалась девушка.
Помогая ему приподняться, она заметила, что ее рука увлажнилась.
– Бедный, – она вытерла слезы с его лица: «Простите, я не подумала, что вам больно».
– Говорят, – Гийом закусил губы, – что если женщина увидит слезы мужчины, то она не сможет его полюбить.
– Какая чушь! – фыркнула Маргарита: «Берите подушки, – она подсунула ему под спину пару, – и постарайтесь заснуть. Здесь вы в безопасности. Я хочу, чтобы вы выжили, так и случится».
– Ce que femme veut, Dieu le veut, – усмехнулся Гийом. Его темно-серые глаза на мгновение встретились с ее взглядом. Нежные щеки девушки заалели.
Она проснулась от пения птиц за окном. Раненый спокойно дремал. Его ресницы дрогнули, Маргарита шепнула: «Как вы себя чувствуете?».
– Хотя бы выспался, – отозвался он.
– Что там? – Гийом кивнул в сторону окна.
– Все то же самое, к сожалению, – Маргарита поднялась: «Я принесу вам поесть».
– Спасибо, ваше величество, – сказал Гийом.
– Маргарита, – обернулась она на пороге: «Потом вы расскажете о ваших путешествиях. Вам еще долго придется лежать, а я благодарный слушатель, месье».
– С вашего разрешения, мадам, я буду рассказывать медленно, – королева подняла аккуратные брови: «Почему?».
– Так вы больше времени проведете рядом со мной, – почти весело отозвался Гийом.
Взяв костыль, превозмогая боль в ноге, Гийом заковылял по комнате. Рыжие осенние листья падали на черепичные крыши Сити.
– Ты хотел выйти в море в марте, – напомнил он себе: «Постарайся за четыре месяца избавиться от этой штуки, дружище».
– Поехали, – позвал его с порога Фрэнсис
