Авторы исследования опросили более трёх тысяч школьников (5, 7 и 9 классов), и с помощью факторного анализа обобщили причины, побуждающие их к чтению, а также определяющие их читательские предпочтения. Было выделено несколько факторов, среди которых наиболее важным (статистически значимым) оказалось именно влияние со стороны родителей. Причём с возрастом значимость этого фактора возрастает, хотя смысловое содержание его несколько меняется. К примеру, если для пятиклассника родители просто помогают выбрать интересную книгу, то для девятиклассника уже важна общность читательских интересов и вкусов; схожесть в понимании эстетической ценности текста; восхищение одинаковыми персонажами (ролевыми моделями); поддержание семейной общности («В нашей семье такое читают») и т. п.
4
Чтобы избежать ненужных ассоциаций, добавлю пояснение. Словосочетание «люди книги» (или «люди Писания» – ахль аль-китаб) используется в исламе для обозначения дружественных исламу религий (христианства и иудаизма). Здесь словосочетание «люди книги» используется в значении «книжники», т.е. носители и создатели книжности. «Люди книги» – это активные деятели в «галактике Гутенберга», те, кто создаёт и транслирует наиболее ценные и значимые тексты мировой культуры. Единого определения книжности не существует, но можно придерживаться следующего: книжность – это совокупность социокультурных практик и технологий (коммуникативных, творческих, потребительских и др.) применяемых к текстам. Сегодня книжность (как культура книги, носителями которой являются «люди книги» – книжники) противопоставляется экранной, СМИ, интернет-культуре.
5
Вот цитата из книги Жан-Клода Карьера и Умберто Эко «Не надейтесь избавиться от книг!» (М, Симпозиум, 2010 г., стр.4—5): «Всевозможные разновидности книги как объекта не изменили ни ее назначения, ни ее синтаксиса за более чем пять веков. Книга – как ложка, молоток, колесо или ножницы. После того, как они были изобретены, ничего лучшего уже не придумаешь. Вы не сделаете ложку лучше, чем она есть».
6
Нассим Талеб (Талеб Н. – «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса». – М.: КоЛибри, 2016 г., 768 с) в Главе 20 «Время и антихрупкость» пишет об эффекте «обратной смерти»: «Я предлагаю критерий, позволяющий отнести явление в ту или иную категорию (он основан на так называемом эффекте Линди в той версии, которую разработал не так давно великий Бенуа Мандельброт): Для всего того, что портится, каждый дополнительный день жизни означает, что ожидаемая дополнительная продолжительность жизни становится короче. Для всего того, что не портится, каждый дополнительный день может означать, что ожидаемая продолжительность жизни стала длиннее. Иначе говоря, чем дольше существует технология, тем дольше она может продержаться в будущем. … Приведу для ясности приблизительные цифры. Если книга переиздавалась на протяжении сорока лет, я могу предсказать, что ее будут переиздавать еще сорок лет. Однако, и в этом главное отличие от портящихся явлений, если книгу станут переиздавать и через
