style="font-size:15px;"> – Ты нашла ответ на свой вопрос?
– Да, я поняла, я сама ему предлагала, как донор, а сейчас забыла об этом!
Илья вскочил и его глаза стали как два зелёных лазера, я только успела вздрогнуть от удивления.
– Ты сама…
– Сама. Я люблю его.
Он смотрел на меня и не понимал, не осознавал моих слов. Я осторожно взяла его за руку и повторила:
– Илья, я люблю Глеба.
Снова опустившись передо мной на корточки, Илья посмотрел на руку, которую я держала в своей руке. Прошло время, прежде чем он смог поднять на меня глаза. В них была странная радость, какая-то робкая, немного недоверчивая. Погладив его по руке, я прошептала:
– Илья, помоги мне понять, что со мной, только ты можешь мне помочь.
И рассказала ему свой сон. Илья слушал меня очень внимательно, ни разу не прервал вопросом, только смотрел прямо в глаза. Удерживаясь изо всех сил, чтобы не заплакать, шмыгая носом, и подрагивая от пережитого во сне ужаса я рассказала весь сон в подробностях, которые вспомнила. Он долго молчал, опустив голову, я так и держала его руку, пока рассказывала сон, мне так было легче, ощущение тепла давало силы. Наконец, Илья поднял голову и спросил:
– Ты готова увидеть?
– Да, наверное, да. Да.
7
Илья принёс меня в дом и опустил на крыльце.
– Спасибо тебе.
– Жена командора, я служу тебе не по клятве. Моя жизнь принадлежит тебе.
– Илья, вот этого не надо, я…
– Это законы нашего мира.
– Хорошо, пусть так, я не буду спорить, но всё равно спасибо.
Он наклонил голову как офицер-пограничник и исчез. Надо теперь объясниться с Олафом и Глебом.
Олафа я нашла в столовой, он мрачно сидел на диване. Решительно подойдя к нему, я взяла его за руку и покаялась:
– Ты не сердись на меня, я не видела другого выхода, и теперь ясно, что я поступила правильно.
Судя по удивлённому взгляду Олаф не совсем понял, что я сказала, но руки не отнял.
– Я теперь знаю, как это выглядит – ваше питание, и не боюсь.
Он побледнел и медленно отнял свою мгновенно заледеневшую руку, я сразу её схватила и стала удерживать, но силы были совсем не равными, Олаф просто исчез и проявился в другом конце столовой.
– Глеб будет недоволен. Не нужно было этого делать.
– А как мне бороться с монстром в моей голове? Монстром, которого я нарисовала сама, нарисовала от внутреннего страха? Страха, который родился от незнания, непонимания. Теперь я знаю, сама видела, поэтому не боюсь.
– Ты человек.
– Ну и что? Это меня принижает перед вами? Я от этого глупее или трусливее? Или потому, что я женщина-человек? Мне что, только сидеть в сейфе и ждать?
По мрачному взгляду Олафа я поняла, что этот вариант моего поведения его бы устроил полностью. Но он лишь покачал головой, видимо, вспомнил мои предыдущие подвиги.
