Что-то, что только между вами.
– Олаф, я его не боюсь, совсем-совсем, я люблю его, знаю – кто он и люблю. Я готова за него умереть.
– Катя, а может как раз дело в том – кто он.
– А причём…
Ну и что? Кто он я знала с первой нашей встречи, но никогда не думала об этом, никогда не видела никакого намёка на кровь в доме, только теоретическое знание. Видела некоторые его физические возможности, как он может мгновенно меняться всем телом, но никогда этого не боялась.
– Катя, ты видела не все его физические возможности.
– Пойми, для меня, как обычной человеческой женщины, этого вполне достаточно, всё остальное за пределами понимания, поэтому значения уже не имеет. Как я могу оценить какую-то его возможность, если я её физически не могу увидеть даже на скорости один?
Олаф усмехнулся, согласно кивнул головой – логично. Никакие умные мысли не пришли в голову, и я махнула рукой, потом подумаю, всё равно Глеба нет, и когда появится неизвестно.
– Катя, это не от него зависит.
– Я знаю. Он командор, воин, он так жил всегда, это его судьба – быть воином. Никогда я не думала вмешиваться в его командорские дела, я жена и просто его жду.
Олаф встал и заявил:
– Значит так, будешь ждать правильно – есть и спать.
– Мягкость восстанавливать?
– Однозначно.
– А гулять мне совсем нельзя? Только сидеть дома?
– Ты хочешь погулять?
– Да хоть рядом с домом пройтись, такая весна на улице.
– Завтра утром подумаем, пока ты качаешься сама по себе, а если ветер дунет? Боевики летать ещё не умеют, хотя это мысль, надо Самуилу сказать.
Рассмеялся, подхватил меня на руки и отнёс в комнату.
– Сейчас тебе принесут ужин.
– А в столовой поесть было нельзя?
– Ты до завтра лежачий больной, хочешь гулять, изволь слушаться.
Лея принесла ужин, явно на четверых, и опять я уснула в самом начале поедания вкусностей Вердо. Монстр не появился, я спокойно проспала до утра. Что-то он явно подложил в еду, слишком быстро и спокойно я заснула.
Олаф и Самуил проверили меня по полной программе существования человеческого тела. Длилось это до обеда, и я готова была уже остаться лежачей больной хоть на годы, только бы это больше не повторилось. Одного Самуила ещё можно было выдержать, хотя и с трудом, но этих двоих вместе – слишком серьёзное испытание. Самуил радостно прикреплял ко мне различные проводки, смотрел в компьютере, потом Олаф их снимал, проверял мою энергию. Они долго спорили, и всё начиналось по новой. Я поняла только одно: мой организм функционирует хорошо, даже очень, хотя непонятно почему. Вопросы задавать я зареклась сразу. На мой невинный интерес о состоянии моего тела в смысле кожи, восстановила ли она полностью свой натуральный цвет, мне так ответили, что я не поняла ничего. Сама посмотрела и убедилась – почти. Но мне
