семей. За все эти годы Данбары лишь однажды ездили домой, в папин «большой отпуск», но Джудит тогда было всего четыре года, и воспоминания об этих каникулах в Англии с течением времени затуманились в ее памяти. Она никогда не ощущала Англию своей родиной, своим домом. Настоящим домом был для нее Коломбо, просторное бунгало с зеленым садом на Галле-роуд, отделенное от Индийского океана одноколейной железнодорожной линией, идущей к югу до города Галле. Из-за близости моря, с которого постоянно дул свежий бриз, несший с собой буруны, самая сильная жара казалась нестрашной, а в доме создавали приятную прохладу деревянные лопасти укрепленных на потолке вентиляторов.
Но неминуемо настал тот день, когда они вынуждены были сказать всему этому «прощай». Оставить дом и сад, служанку Аму, дворецкого Джозефа, старика-тамила – садовника. И попрощаться с папой. «Почему мы должны уезжать?» – не переставала спрашивать Джудит, даже когда он вез их на машине в гавань, где стояло на якоре, уже разводя пары, судно «Пи энд Оу»[5]. «Потому что время пришло, – ответил отец, – всему свое время». Ей не было сказано, что мама беременна, и только по окончании трехнедельного морского путешествия, когда они снова оказались в пасмурной Англии, Джудит была посвящена в тайну: в семье скоро появится малыш.
Поскольку им, собственно говоря, некуда было возвращаться, тетя Луиза, проинструктированная своим братом Брюсом, взяла дело в свои руки; она отыскала Ривервью-хаус и сняла дом вместе с обстановкой. Вскоре после того как они водворились в новом жилище, в порткеррисской больнице появилась на свет Джесс. И вот для Молли Данбар пришло время возвращаться в Коломбо. Джесс ехала с ней, а Джудит оставляли здесь. Она им страшно завидовала.
Они прожили в Корнуолле четыре года. Почти треть ее жизни. И в общем это было хорошее время. Дом был удобный, места хватало всем, к нему примыкал большой, довольно запущенный, с яблоневой рощей сад, спускавшийся по склону холма множеством террас, газонов, каменных ступеней.
А лучше всего была свобода, которой наслаждалась Джудит. У Молли, занятой новым ребенком, не хватало времени, чтобы присматривать за старшей дочерью, поэтому Джудит была предоставлена самой себе. Кроме того, по природе своей слишком нервная, вечно дрожащая за своих детей мать, Молли скоро поняла, что сонная деревушка Пенмаррон, рядом с которой они проживали, и ее мирные окрестности не представляют никакой угрозы для ребенка.
Полная первооткрывательского духа, Джудит стала совершать пробные, нерешительные вылазки за пределы сада, пока наконец железнодорожная линия, соседнее фиалковое хозяйство и берега морского рукава не превратились в ее игровую площадку. Осмелев, она отыскала дорожку, которая вела к церкви одиннадцатого века с колокольней – прямоугольной башней в нормандском стиле – и потрепанным ветрами кладбищем с древними, замшелыми надгробиями. Как-то раз, когда она присела на корточки перед одним из них, силясь разобрать выгравированную
Сокр. от
