присоединился к нам за столом. Зандра явно собирался в более развлекательное и требовательное к дресс-коду место. Длинные иссиня-черные волосы его были заплетены в замысловатую косу – у меня такая не выходила никогда. Белая рубашка и брюки из дорогой ткани так и просились на выход в свет.
Переодень Зандру в потасканную джинсовку, распусти и взлохмать волосы –и вот вам индеец из старых российских фильмов. Острые скулы, узкий подбородок, разрез глаз, скрывающий верхние веки – ничего во внешности индиго не говорило о его европейской половине.
– Что-то нарыли? – спросил он, мгновенно запустив ложку в салат.
Макс хмыкнул и медленно повернул голову к товарищу.
– Возьми на кухне тарелку и ешь как нормальный человек, – наставил нерадивого метиса на путь истинный.
Зандра усмехнулся, смачно похрустывая огурцами и луком. Любовь Макса к хорошим манерам всегда его забавляла.
Но из уважения к повару метис устроился «по-человечески».
– Так что вы нарыли? – повторил вопрос, исхитряясь при этом уплетать горячее за обе щеки.
– Ничего, – подосадовала Магнолия. – Ноль. Зеро. Нигде нет ни слова о…
Она оборвалась на полуслове, потому что заголосил дверной звонок. Кто это пожаловал в такое время?
Электронные часы, встроенные в стену, показывали полвосьмого.
Почти все мои друзья собрались здесь, за столом. По виртуалу я ничего не заказывала, такси не вызывала, знакомых не приглашала.
Мы переглянулись.
– Кто там? – подойдя к двери, встревоженно поинтересовалась я.
– Простите, если помешал, но я никак не разберусь с магнитным замком. Может, покажете, как эта штука работает?
На голос Мейзамира Макс отреагировал страннее некуда. Его губы недовольно скривились, нос поморщился, словно от злости.
– Какого черта? – выпалил балетный и грациозно обернулся к дверям. Левая рука его с эффектной небрежностью легла на мягкий поручень кресла. Вскинув голову, Макс ждал, пока я отопру замок. Зандра и Магнолия не подняли от записей голов.
Мейзамир стоял за дверью, в белоснежной шелковой двойке, словно только что отутюженной. Я с удивлением наблюдала, как менялась его улыбка, по мере того, как взгляд скользил от меня к гостям. Мгновения сосредоточенности на Максе – и казалось не улыбка на лице красавчика – а звериный оскал. На Магнолии – и губы его дрогнули в непонятном пренебрежении. На Зандре – в улыбке мелькнула хитреца, скрытое любопытство. А когда наши взгляды встретились… губы Мейзамира приоткрылись, краска бросилась ему в лицо – и без того румяные щеки зарделись.
– Так вы поможете мне? – в его голосе появилась то ли усталая, то ли взволнованная хрипотца.
– Я что-то не понимаю? – растерялась я.
– Ой, простите, – ослепительно заулыбался Мейзамир, словно ему только что оставили
