была очень изящна.
Как жалко, – подумал я, – что она стара, дурна и полухвора.
– Кажется, что, судя по пульсу, у меня большое нервное раздражение. Я заметила сегодня утром, что пульс мой бил по сто двадцать раз.
– Правда, пульс очень част, – сказал я, – но может быть, камфора со спиртом помогут.
– Благодарю вас за совет, господин Ньюланд, – сказала она, положив гинею, – и если мне не будет лучше, то я опять приду к вам или пришлю за вами. Прощайте.
Она вышла из лавки, оставив меня в недоумении. Когда Тимофей возвратился, я был в глубоком размышлении, и гинея лежала еще на конторке.
– Мы встретились, когда она возвращалась домой, – сказал он. – Боже мой, гинея! Откуда это, Иафет?
Я рассказал ему случившееся.
– Да, кончилось гораздо лучше для нас, нежели я ожидал, – прибавил он.
Слово нас напомнило мне, что выгоды мы делим поровну, и я предложил Тимофею половину, но, несмотря на то, что он был шалун, он никак не соглашался взять свою долю. «Потому, – говорил он, – что ты получил эти деньги за консультацию и сделался уже теперь Medicus doctor».
– Тимофей, я ничего не могу понять из этого приключения, – сказал я, подумав несколько минут.
– А я понимаю, – ответил Тимофей, – она до тех пор смотрела в окно, пока не влюбилась в твое хорошенькое личико; это точно, будь уверен.
Так как я не мог найти другой причины, и притом мнение Тимофея льстило моему самолюбию, то я и уверовал в его предложение.
– Жаль только, Тимофей, что она так уродлива, – сказал я, – и потому не могу ответить ей взаимностью.
– Это ничего, только бы деньги платила аккуратно.
На следующее утро она опять явилась, купила бутылку камфоры со спиртом, отослала ее с Тимофеем домой и, спросив опять моего совета, заплатила другую гинею.
– Сударыня, я не имею никакого права брать эти деньги, – сказал я.
– Напротив, – ответила она, – я знаю, что у вас нет друзей и что вам нужно покупать книги для ученья, без чего вы не будете образованным человеком.
Потом она села, стала разговаривать, и я удивлялся, с каким жаром и силой делала она свои замечания, и притом каким приятным голосом… В продолжение месяца она очень часто нас посещала, оставляя при каждом визите гинею, я хотя и не был влюблен в нее, но был благодарен за ее доброту и восхищался ее суждениями. Мы вскоре сделались совершенными друзьями и стали откровенны между собой.
Однажды вечером она сказала мне:
– Иафет, вот уже мы друзья с некоторого времени; могу ли я на вас положиться?
– Вы можете вверить мне даже самую жизнь вашу, если это нужно.
– Я и не сомневалась, – ответила она. – Итак, можете ли вы отлучиться из лавки и прийти ко мне завтра вечером?
– С удовольствием, если вы пришлете сказать мне, что вы дурно себя чувствуете.
– Пришлю в восемь часов. Итак, прощайте до завтра.
Глава V
На
