терлась коленками.
И пока я думаю, что лишь Городницкий мог нанять кого-то, чтоб оформить разрыв отношений, а это значит, что сейчас лично я в большой беде. Хотя, возможно, мотив есть еще у кого-то, просто я пока его не вижу, но в любом случае ситуация так себе. И хотя вряд ли убийца сумел отследить меня с того момента, как я сбежала с места убийства, но это ничего не значит. Он отлично меня рассмотрел, а по описанию выяснить мою личность ничего не стоит, просто спросит у Городницкого.
Но если я исчезну, растворюсь среди людей, которые даже близко не стоят к тому кругу, в котором я вращалась последние десять лет, то найти меня будет сложнее.
Проблема только с документами, у меня их просто нет.
Но это, возможно, гораздо меньшая проблема, чем я думаю.
У меня так устроена голова, что, если возникает какая-то проблема, я тут же бросаюсь искать пути ее решения. И эти пути обычно ничего общего не имеют с тем, что бы сделал среднестатистический человек. Я – Другой Кальмар, и решения у меня получаются другие. И то, что я здесь… Ну, ошибаются все.
Но, возможно, все это к лучшему.
5
– Светк, тебя там Людмила искала.
Это вездесущая Валька орет, и все глаза обратились на меня. Женский коллектив, жадный до сплетен, – это бывает неприятно. И хуже всего то, что они уверены в своей разумности, в то время как это не мышление, а просто потребление. Каким-то непостижимым образом в последние годы мышление гражданам заменили потреблением – они потребляют готовую новостную жвачку, не думая о качественных характеристиках потребляемого продукта.
Хотя на примере рекламы я когда-то узнала, что можно считать нормой для семейной жизни.
Но граждане привыкли жадно глотать новости – любые, и сплетни тоже, а я вызываю у своих подруг по несчастью жгучий интерес, особенно после того, как поселилась у Вальки. И вот теперь меня разыскивает Людмила – хотя она отлично знает, где я нахожусь эти последние две недели.
Я исправно хожу на работу и фасую всякую сыпучую фигню. У меня в руке словно поселились весы, так что я все время выдаю полторы, а то и две нормы, просто не отвлекаюсь на болтовню и курение. Что за моей спиной говорят остальные, мне потом передает Валька, но дело в том, что меня не волнуют сплетни, пока они далеки от истины.
Пусть болтают, это заменяет им мышление.
– Светк, так ты пойдешь?
– А она что, просила прийти?
Неточность формулировок меня просто убивает, «искала» и «просила прийти» – это как бы совсем не одно и то же.
– Ну, да. – Валька энергично кивнула. – Так и сказала: пусть ко мне в кабинет придет. Ты иди, Светка, Людмила ждать не любит.
Бросив в ящик очередной пакет с крупой-арнауткой, я поднимаюсь, отряхивая спецовку. Если бы меня сейчас видели мои знакомые, то-то было бы злорадства и смеха! Это стало бы главной новостью, но дело в том, что никто не знает, что я здесь. Затеряться на самом
