style="font-size:15px;"> – Так нам в Хухры или в Мухры? – строго спросил Саша.
– В Хухры… Туда, живо!
Кенст поволок Северину и Сашу в заросли кустарника, смахивающего на сирень, но с пестрыми соцветиями.
– Ты чего, ты чего?! – возмутился, споткнувшись, Саша, потянул за собой Кенста, и они все втроем рухнули за куст.
– Танателла! Погоди… раз она из Мухров пляшет, так, значит, уважаемый Олл сейчас там? Так… слышите?..
Действительно, где-то за поворотом звучала очень тихая и очень ритмичная музыка, подозрительно знакомая Северине и ничего не говорящая Саше.
– А прятаться зачем? – спросил Саша, сильно недовольный падением. Он привык быть самым ловким, самым устойчивым в любой ситуации, к тому же на него смотрела женщина, которую он считал своей, а это даже больше, чем любовь.
– Так Танателла же… Это ее танцующая ипостась, есть еще две, не такие вредные, но тоже – гадость порядочная… Не отпускай руку! – прикрикнул Кенст. – Значит, она в Мухрах откусила кусочек от уважаемого Олла и пляшет сюда довольная…
– Россини! Тарантелла! – воскликнула Северина.
– Да тише ты… Танателла – она сейчас и есть тарантелла, понимаешь?
– Не понимаю.
– Молчи…
Из кустов они наблюдали, как на дороге, ведущей из Мухров, появилась женщина в пестрой юбке, из-под которой виднелись пышные оборки белых панталон, и, двигаясь танцевальной побежкой, проплясала мимо. Откуда звучала музыка – они не поняли, но Кенст потом сказал:
– В нее какая-то техника встроена, я так понимаю. Когда она – Танателла, то звучит. Когда Жозефина Павловна – крякает и романсы исполняет. Когда просто Непруха – то что-то фольклорное, кадриль, что ли…
– Так она робот, что ли? – удивился Саша.
– Может, и робот, кто ее разберет. Очень может быть, что у нее есть программа. Сейчас она напляшется, потом метаморфирует в Жозефину Павловну. В этой ипостаси она здоровенная тетка, такие не пляшут, когда идет – земля под ней проминается. Идем. Уважаемый Олл сейчас еще в Мухрах, зализывает раны.
– Так она кусается?
– Когда – кусается, когда сразу заглатывает целиком. Смотря какая добыча. Уважаемый Олл ей в пасть не влезет, так она по кусочку отщипывает.
– Танателла?.. – переспросила Северина.
– Ага, дошло?
– Дошло…
– Что дошло? – забеспокоился Саша.
– Танатос. Бог смерти. Родной брат бога сна – Гипноса, – объяснила Северина. – Это Древняя Греция.
– Не знал, – буркнул Саша.
В их отношениях случались такие моменты: она знала то, что ему в жизни не требовалось и потому не вызывало интереса, он же, будучи на десять лет старше, знал то, о чем Северина пока даже не задумывалась.
– Идем, – сказал Кенст. – Мы сюда не для того прибыли, чтобы на дороге торчать.
Взявшись за руки, они пошли к Мухрам, но Кенст ускорил шаг, потом вообще понесся гигантскими прыжками,
